Михаил Новик - Крепость Дар-ар-дар

Никто не понимает, что происходит, но моя «шутка» уже действует, на землю валятся шестеро из десяти орков и начинают судорожно размахивать конечностями и извиваться. Я перепрыгнул через них, немного проскочил вперёд и в сторону, давая дорогу. Следом за мной мчатся все остальные и, коротко пробежавшись, останавливаются, мгновенно ослепнув из-за разности в освещённости. Мне немного легче, зрение адаптируется быстрее, чем у других из-за предварительной подготовки. Опустил Макту и подготовил коготь скалема. Вообще могло быть намного хуже, но сейчас вечер, и Санара светит неярко, поэтому успеваю отреагировать на приближающийся силуэт.

Резко бросаюсь в сторону фигуры и почти на ощупь прижимаю оружие к горлу мужчины с кнутом. Он от неожиданности застывает неподвижно.

— Ты кто? — Бросаю ему.

— Кнут — раздаётся хриплый голос — я здесь главный.

— Неправильный ответ, сейчас командую я, и поэтому скажи своим шавкам, чтобы убрались подальше, — зрение уже почти адаптировалось и теперь стали заметны фигуры ещё двух мужчин.

— Да ты понимаешь, что творишь? — начал возмущаться Кнут.

— Понимаю. Я жизнь себе спасаю, кстати, тебе тоже. Слышишь? — и я выразительно кивнул в сторону выхода, откуда донеслись возмущённые крики орков — сейчас они злые и если нас увидят — прирежут, могут и тебя заодно. Но далеко вглубь не пойдут, поэтому нам по-быстрому надо отсюда исчезнуть.

— В надсмотрщики метишь?

— Нет.

— Тогда вам туда — и Кнут указал в сторону одного из проходов внутрь горы.

Я отпустил надсмотрщика, который махнул своим людям, которые, повинуясь жесту, отошли к стене, освобождая дорогу. Мы с жителями Гладыша немедленно направились в указанный проход. Через пару десятков метров вышли на свет тусклого светильника, который держал в руке очень высокий крупный мужчина в грязной потёртой одежде. Широкое лицо, покрытое множеством рытвин, как будто это следы оспы, выглядело угрожающе, но спокойный взгляд менял всю картину и становилось понятно, что опасаться этого человека не надо. Рядом с гигантом стоял ещё один человек, со связкой ключей в руке. Сзади донёсся голос Кнута.

— Кирпич, принимай пополнение. Теперь эти детишки твои, — прокричал надсмотрщик и рассмеялся. Высокий мужчина оценивающе осмотрел нас, лишь на мгновение задержал взгляд на Дирте, потом перевёл глаза на Макту, грустно вздохнул и негромко пробурчал.

— Ох, не обрадуются Вам. Нам сильные мужчины нужны, а вы … Нам самим есть нечего. О — хо — хо — грустно вздохнул Кирпич — Ладно уж, раз прорвались, теперь здесь будете. Пойдем за мной — и повёл нас вглубь штольни.

Мы прошли по извивающейся штольне несколько сотен метров. Рукотворная пещера постоянно петляла и извивалась, но неизменно вглубь Скальма. Учитывая, что над нами скала, всё равно до поверхности оставалось немало. «Аурное зрение» подтвердило это. Под конец дорога выровнялась, и мы пошли параллельно поверхности. Я ещё раз оценил положение и понял, что над нами уже не голая скала, а начались джунгли Скальма, но всё равно над головой было около десятка метров твёрдой породы. Несколько раз нам встречались решётки, и надсмотрщик ключами открывал проход. В итоге он запустил нас в небольшую пещеру — расширение в штольне, заполненное людьми. По всей видимости, это была естественная полость под землёй, на которую наткнулись шахтёры, расширили и приспособили для жизни.

Здесь было достаточно светло. Белый свет исходил от двух шарообразных светильников размером с футбольный мяч, установленных на каменных метровых подставках. Кроме того, сразу почувствовалось изменение температуры. В подземельях было прохладно и с непривычки мы всё время ежились, но именно в этой части штолен стало вполне комфортно.

При нашем появлении люди в пещере оживились, но после непродолжительного осмотра послышались негромкие ругательства.

— Кого ты привел, Кирпич, что за желторотики? — этот вопрос задал кряжистый мужчина с хитрыми глазами и татуировками на предплечьях, которые и демонстрировал, сверкая голым торсом.

— Для тебя, Белый, поясняю ещё раз. Меня зовут не Кирпич, а лэр Галнон, — и гигант с вызовом посмотрел на татуированного. Оказывается, наш проводник дворянин, причём не из последних, о чём сообщает приставка лэр перед именем. Об этом мне сообщила подсказка из памяти Наара. Приставки к имени имели дворяне, и в зависимости от статуса эти слова были разными. Слово сан перед именем означало, что собеседник относится к низшему дворянскому сословию, типа шевалье или простого рыцаря. Соответственно, лэр принадлежала среднему классу, баронам или маркизам, а ал — это уже высшая власть, графы и герцоги.

— Да ладно тебе. Можно подумать, важно, как тебя зовут, — огрызнулся Белый, но оставил нас в покое.

В этот момент я заметил, как сопровождавший нас надсмотрщик при помощи прямоугольной коробочки начал снимать подавители. Он на несколько секунд прикасался к обручу, от чего тот рассоединялся и распрямлялся в полосу. Через пару минут от этого украшения избавились все. Конечно, было непонятно, зачем такой прибор контроля над рабами убирают, но пояснения дал Кирпич или иначе лэр Галнон.

— Больше в подавителях смысла нет. Отсюда некуда бежать, ничто не поможет. Наверху Скальм, а там полтысячи орков — и мужчина указал в сторону, из которой мы пришли — идём, покажу вам здесь всё, а заодно и поговорим.

Галнон повёл нас в середину пещеры, где на грубых деревянных нарах, крытых небольшим слоем соломы сидели и лежали около пятидесяти человек. Некоторые ходили, а одна женщина кашеварила, наклонившись над котлом. В основном здесь были крупные, сильные мужчины, но это становилось понятно не сразу, так как люди выглядели откровенно плохо. Худые, в грязных лохмотьях, сгорбленные от тяжёлого труда и со следами язв на теле. Они смотрели в нашу сторону, оценивая меня с компанией с явным неудовольствием. Лэр нашёл нам место на нарах и начал расспросы.

— Рассказывайте, кто вы такие и каким образом попали сюда. — Он обратился к Дирту, считая, что здоровяк-кузнец даст пояснения, но тот выразительно посмотрел на меня и произнёс.

— Это Рий нас сюда затянул. Знал бы, куда ты нас поведёшь, ни за что не пошёл бы. — В голосе кузнеца послышалось разочарование. Видимо, он уже был не рад, что всё так обернулось. — Ты говорил «Слушайте меня, и всё будет хорошо». Какое хорошо? Что теперь будет? Сгниём мы здесь, вот что будет — распалялся Дирт, но его остановил пожилой мужчина в остатках монашеской рясы.

— Не осуждай за добрые дела. Или может быть ты хотел бы видеть, как твоё дитя умирает? Если бы вы сюда не попали, то уже сейчас младенца эти изверги бы свежевали. Так что успокойся, — и Дирт кивнул, соглашаясь с этими словами.