Владимир Моисеев - Вонючий рассвет

- Получается, что теперь мы можем вернуться? - спросил Махов.

- Ага. Конечно, если в нуль-транспортировку поверят еще Фимка и Сергей Сергеевич.

- Я - верю, - сказал Фимка и улыбнулся.

- Я и раньше верил, - сказал Сергеевич Сергеевич.

- А почему бы мне не сфотографировать вас? - спросил Иван Ефремович. - На память!

Он достал из своего портфеля фотоаппарат. Лица людей, словно бы вырываемые из тьмы всполохами пламени, были уверены и спокойны. Катастрофа их больше не касалась и не волновала.

- Получится ли фотография? - спросил Сергей Сергеевич.

Ответом ему был громкий хохот собравшихся.

- Мы уже видели эту фотографию, - напомнил Макаров. - И вы, Сергей Сергеевич, получились на ней просто отлично - чуть-чуть загадочный, но приятный и положительный во всех отношениях человек.

- Это вы видели, а мне не довелось...

- Еще насмотритесь.

Макаров не знал, что им следует делать дальше. Он склонялся к мысли, что - ничего.

- Пожалуй, следует немного подремать, - сказал он и зевнул.

- Смотри, так и последний день человечества проспишь, - пошутил Махов.

- Я в эти ужасы больше не верю, - ответил Макаров. - К тому же, если это действительно последний день, провести его следует с комфортом, то есть, не отказывая себе в удовольствиях, - тем более во сне...

Он свернулся калачиком возле костра и моментально заснул.

Макаров открыл глаза, когда было уже совсем светло. Утро, наступления которого они ожидали с таким страхом, пришло. Голубое небо, без единого облачка, ослепляло. Макаров решил, что был разбужен солнечными лучами, но над самым ухом раздалось: "Фьюить..." и с соседнего камня вспорхнула крохотная птичка-синичка.

- Вот, дурочка, - вырвалось у Макарова. - Почему не дала поспать еще?

- С добрым утром! - приветствовал его Махов. - Пора вставать, ваше писательское величие. Нас ждут великие дела.

- Ага! - откликнулся Макаров. - Так уж устроен мир, что ранним утром каждый исследователь должен немного поисследовать, а писатель - пописать.

- Хочу обратить твое внимание, - Махов указал на громаду зданий на горизонте. - Город выжил...

- Вижу - пожаров нет. Это хороший знак.

- А теперь чуть выше...

Макаров присмотрелся и едва не подскочил от радости - над домами пролетал самолет.

- Мы вернулись?

- Похоже на то.

- А не пора ли нам в город?

- Самое время. Иван Ефремович уже ушел.

- Этого следовало ожидать. У него своих проблем хватает, и решать их он должен сам. А где Фимка и Сергей Сергеевич?

- А вон - пытаются отремонтировать машину.

В этот момент над пустырем раздалось звонкое Фимкино: "Получилось"! К счастью, поломка оказалась незначительной и уже через пару минут они отправились в путь.

Макаров предложил немедленно вернуться на квартиру Виктора для продолжения экспериментов.

- Замечательно, - возликовал Махов. - Из тебя, писатель, получится настоящий исследователь. Ученый, предпочитающий использовать в работе не слишком строгую аксиоматику. Правда, веселое занятие?

- Я с детства любопытный. Но разве это порок? А ученый из меня не получился потому, что я не в силах справиться со своими эмоциями. Сухие факты для меня чересчур пресны, а потому я их постоянно пытаюсь приукрасить. По-вашему, привираю.

- А ты не пробовал, Макаров, податься в писатели? - пошутил Махов.

- Спасибо за комплимент.

Город жил своей привычной размеренной жизнью - люди штурмовали общественный транспорт, в ларьках бойко шла торговля фасованными товарами, из радиоприемника машины доносилась бесконечная реклама. Жизнь кипела, как ни в чем не бывало.

У Макарова не осталось никаких сомнений в том, что они вернулись в свой мир.

- А вы, Сергей Сергеевич, не хотите повидаться с Кларковым? - спросил он.

- В другой раз, - ответил Сергей Сергеевич. - Мне еще многое предстоит сделать.

- Понимаю, - сказал Макаров. - Успехов вам.

- Спасибо.

Сергей Сергеевич покинул машину возле метро "Василеостровская" и растворился в толпе.

- Надо полагать, отправился разбираться со своим другом Василием на Захарьевскую, - грустно сказал Махов. - Надеюсь, он справится.

Дверь открыла Ксения.

- Ребята, - обрадовалась она. - Решила вас навестить, но не ожидала, что вы придете так рано. Неужели, бумаги Виктора так интересны?

- За последнее время мы узнали об окружающем нас мире очень много нового, - ответил Махов. - Во многом благодаря Виктору.

- Неужели ты до сих пор думаешь, что знания настолько важны? - спросил Фимка. - Меня наше приключение научило относиться к знаниям более легкомысленно. Есть знания - хорошо. Нет - плакать не буду.

- Опять ты, Фимка, за старое. Все еще не наигрался в деформацию смыслов! - с неприязнью ответил Махов. - Я думал, что после близкого знакомства с экологическим терроризмом тебе больше никогда не захочется безответственно играть в слова и термины.

- Хорошо, хорошо. Ты меня убедил, Махов, - знания отличная вещь, - кривляясь ответил Фимка.

Ксения посмотрела на них с неодобрением, словно на маленьких расшалившихся детишек.

- А я вам завтрак приготовила!

- Огромное спасибо, - обрадовался Макаров. - Ты даже не представляешь, как это кстати. В последнее время только чувство голода напоминало нам о реальности.

- Сейчас перекусите немного, вас и отпустит, - улыбнулась Ксения.

- Хотелось бы убедиться, что наши приключения закончены, - сказал Фимка, нахмурившись. - Все эти ужасы, лично у меня, уже поперек горла стоят! Надоело.

- Для меня - закончены. Я стал боконистом, - сказал Макаров.

- Ага. И я тоже, - решительно поддержал его Фимка. - Передо мной встал вопрос, весьма похожий на тот, что в одном кинофильме задали маленькой девочке: "Что ты хочешь, детка, поехать на дачу или,чтобы тебе оторвали голову"? Она ответила: "На дачу". А я отвечаю: "Стану боконистом".

Омлет поедали молча. Каждый думал об одном - кому идти в кабинет. Не было сил поверить, что наваждение окончательно разрушилось. А узнать это, не заходя в кабинет, нельзя.

Макаров решил, что идти должен он. Что там ни говори, а все затеял именно он. Все эти странные приключения были вызваны всего лишь его погоней за сюжетом очередной книги. Особой уверенности, что в следующий раз его участие в делах чужих миров закончится столь же благополучно, не было. Первый опыт оказался не слишком удачным. Макаров, как и его друзья, был на волосок от гибели. Но почему-то это мало его трогало. Любопытство оказалось сильнее.

Макарову захотелось немедленно отправиться в новое путешествие по удивительным и опасным мирам. За порогом кабинета Кларкова его могло поджидать по-настоящему жуткое приключение, кошмарная катастрофа, которая, не исключено, закончится трагически... Впрочем, поверить в это было очень трудно. Он уже понял - печальный исход подкарауливает только людей с изначально печальным мироощущением. Кипучая натура Макарова исключала подобный исход. Он был потомственным оптимистом. Его дед был оптимистом, отец был оптимистом, и ему на роду было предписано быть оптимистом...