Павел Шумил - Процент соответствия

Предмет был огромен. Его не удавалось охватить взглядом. Лучи жекторов терялись в темноте. Он на самом деле походил формой на огромную плоскую гальку. Но свисты утверждали, что такого смачного отражения не даст ни один камень.

Атран поискал взглядом геолога. Тот, вооружившись осколком раковины, скоблил поверхность артефакта. Подумав, Атран послал ему в помощь двух девушек. Третью откомандировал в помощь картографу, а Анту приказом по партии оставил в распоряжении начальника. То есть, при себе. Ехидных комментариев насчёт семейственности не услышал. Это был штрих. Чтоб свисты упустили случай позубоскалить...

Не теряя времени, Атран притёрся к нижнему пятну жены, велел светить широким лучом и повлёк её вдоль границы артефакта. Если считать, что предмет и на самом деле имел форму гальки... то бишь эллипсоида вращения по-научному, то не менее трети скрывалось под песчаным наносом.

Топограф составлял кроки местности. Вообще-то представители его профессии славятся умением определять расстояния, направления и глубины. Но на этот раз он разбивал территорию на треугольники шестьдесят на восемьдесят на сто метров. Охотники и Арлина таскали камни и помогали ставить реперные знаки.

Закончив круг, Атран полюбопытствовал, как идут дела у геолога. Тот драил песком бок артефакта. Девушки светили, помогали и больше не зубоскалили. Описав несколько витков по расширяющейся спирали вокруг объекта, Атран не нашёл ничего интересного и объявил сбор.

— Я не знаю, что это, но лежит оно здесь больше пяти тысяч лет, — сообщил топограф. — Около пяти тысяч лет назад здесь проходило течение, которое несло песок. И медленно заносило эту хреновину. Потом шторм размыл косу, и течение пошло другим путём. А наносы остались.

— Хорошо некоторым, — пробурчал геолог. — А я ничего не узнал. Это вещество прочнее любого камня. Смотрите, — он вынул из обтекателя маленький камешек и провёл им по очищенному участку поверхности. Потом пальцем стёр чуть заметную царапину — и не осталось никакого следа! — Это вещество нам не по зубам.

— Это всё?

— Мы нашли контур того, что Елобоч называет пастью шалота. Это слегка углублённый прямоугольник, и по его периметру имеется тонкая щель. Очень тонкая. Есть ещё несколько похожих контуров меньшего размера. Они отличаются звуком при простукивании. Пожалуй, всё.

— Кто может добавить?

— Когда мы были здесь в первый раз, внутри что-то шебуршилось. А в этот раз тихо. Ну, почти. Иногда вроде что-то слышу. А может, нет... — поделился Елобоч.

— В тот раз там Эскар шебуршился, — уточнила Арлина.

— Да нет, клясться не буду, но там как бы в разных местах шумело.

— Хорошо, принято. А что кулы по этому поводу думают?

Свисты смутились. Геолог с топографом переглянулись настороженно. Атран понял эти взгляды. Неприятно оказаться посреди океана с тронувшимся начальником. Поднялся на пару метров и мелко затрепетал плавниками. Кулы не обратили никакого внимания. Волна холодного ужаса смыла все мысли. Сигнал «ко мне» — это первое, с чего начинают дрессировку кулов. Он въедается в спинной мозг на глубину инстинктов. Старый, матёрый кул может не подойти, если сигнал подаст не его хозяин. Но обязан оглянуться. Может, кулы скоропостижно одичали в этом шальном месте? Тогда лучше тихо удалиться, пока они не проголодались...

— Парни, вы в кулах ничего странного не заметили? — громким шёпотом поинтересовался он.

— Нет... А что?

— Они на это, — потрепетал плавниками, — не реагируют.

— А-а... — Елобоч пошёл вверх и оглушительно свистнул. Три кула развернулись и замерли, четвёртый устремился к хозяину.

— Мы их не учили откликаться на вибрацию, — объяснил парнишка. — Плавники у всех одинаковые, а голос у каждого свой.

— Ясно. Пусти меня на нижнее пятно.

Не очень охотно, но парнишка уступил. Атран передал кулу образ, якобы он огромная, размером с шалота, заботливая самка кула. Мама, в общем. Кул не поверил, но проникся симпатией и раскрылся. Атран повёл его над самой поверхностью объекта, выражая любопытство. И получил от кула довольно чёткий образ: «Тут бычков ловить нельзя/не слышно». Раскрылся сам, чтоб полнее слиться с сенсорикой хищника — и понял! Малоисследованное чувство, позволяющее кулам находить закопавшихся в песок бычков, здесь не действовало. Атран отпустил кула и вернулся к разумным.

— Кул говорит, здесь бычков ловить нельзя. Его ощущалка не действует, — сообщил он. — Орель, добавь это в общую копилку.

За следующие сутки узнали много нового. Свисты очистили от наносов большой участок поверхности. Девушки надраили его песком до зеркального блеска, соскоблив всё налипшее. В нескольких местах обнаружили крохотные — в доли миллиметра — кратеры. Материал объекта не имел ни вкуса, ни запаха. С северной стороны поверхность казалась на долю градуса теплее. Почему-то геолог утверждал, что именно из-за этого объект не занесло песком полностью. Свисты простучали поверхность камнем. Выявили радиальные и концентрические полосы, отзывающиеся другим звуком. Заявили, что потроха объекта имеют сложную структуру. Что под этим подразумевают, объяснить не смогли. Атран долго пытал, понял лишь, что эхо по прямой не ходит. После обеда свисты расположились в вершинах равностороннего треугольника, и двое начали ритмично стучать камнями. После чего спорили, кричали, что у кого-то чувства ритма нет, сдвигали вершины, превращая равносторонний треугольник в равнобедренный, и вновь барабанили камнями по гулкой поверхности. Потом заявили Атрану, что измерили скорость звука, и заставили топографа промерить стороны полученного треугольника. Сообщили, что скорость звука в поверхностном слое объекта в три с лишним раза превышает скорость звука в среде. Геолог уточнил, что это больше, чем в гранитах и базальтах.

На ночлег расположились метрах в двухстах от объекта. На голом песчаном дне. Свисты приказали кулам охранять лагерь.

Ночью проснулись от ощущения давящего ужаса. Свисты, не сговариваясь, заняли круговую оборону, хвост к хвосту, в двух метрах ото дна. Заметались лучи жекторов, обшаривая пространство. Кулы куда-то исчезли. Пограничники напрасно подзывали их.

«Бала меня бы не бросила», — тоскливо размышлял Атран, пытаясь прикрыть Анту своим телом.

— Я знаю, что это! Это безопасно! — выкрикнул геолог. — Это инфразвук.

— Вношу поправку, — пришёл в себя Атран. — Это действительно инфразвук. Но издаёт его наш объект. Поэтому это может быть опасно. Сейчас мы медленно, организованно отходим...

Первые полсотни метров так и отходили. Сверху свисты, под ними девушки в окружении учёных. Но постепенно скорость увеличивалась, и под конец драпали так, что только хвостики мелькали. Остановились, тяжело дыша, в полутора километрах от объекта, где инфразвук ощущался, но уже не давил на психику. Откуда-то явились кулы. Свисты сразу повеселели. А через минуту инфразвук исчез так же внезапно, как и появился.