Анатолий Трушкин - Кто на свете всех смешнее?

Весной, говорят, вообще надо быть настороже... Всем! Даже зверью. У зверей гон начинается. Представляешь?.. У самцов. Зимой ничего, а весной гон вдруг и у всех зверей одно на уме. И никуда не денешься – закон космоса, сопротивляться бесполезно! У меня весной то же самое, что у животных, – одно на уме... не работать. Зимой, летом не работаю через силу, весной – легко.

Короче, я вообще забыл о работе, настроение такое... не гон, конечно, но хорошее. Подхожу к Двуногому, говорю:

 – Брат, если что-то не так, прости.

Он ни слова!.. Дай ему кто-нибудь нож, он пырнул бы. Но через минуту простил, говорит:

 – Больше так никогда не делай.

Я говорю:

 – Коля, я клянусь тебе! Просто ты ничего не знаешь, это всё, Коля, была страшная порча.

Поклялись с ним в вечной дружбе, обнялись. У всех слезы из глаз, люди стоят плачут, не стесняясь, улыбаются сквозь слезы. Кто-то форточку закрыл. Я думаю: «Ну космос, ну гон, но не пять же тысяч первому встречному!» И оттолкнул его. А он такой сильный оказался, поднял меня и кинул к окну. Я пока летел, успел крикнуть:

 – Двуногий, гаденыш, считай, что ты покойник!

И тут спиной о раму ка-ак дамся, и форточка открылась.

Я что хотел сказать?.. Не помню!.. Что-то про детектив, про форточку... Не помню!.. Извините. Забыл.

Но если кому-то пять тысяч позарез, сразу после концерта ко мне. Договорились?

Я себе как-то тут говорю:

 – Перестань брать взятки, сволочь, тварь продажная, реформы же кругом, гадина... тварь продажная.

«Тварь» говорил уже?..

 – Мерзавец! Не бери, ты же демократ теперь.

И произошло чудо – перестал брать. Внутри сразу пошел процесс перерождения – свет стал разливаться. Попозже внешне начало сказываться: кожа чистая стала, по большому в один и тот же час, перхоть не гнидообразная.

И недавно секретарша говорит:

 – Знаете, только вы перестали взятки брать, от вас запах пошел целебный... Если по-новому жить...

Я говорю:

 – Только по-новому!

Она:

 – Если по-новому жить, то за запах деньги брать можно.

А это такая женщина, она зря не обманет.

Теперь народ приходит – мы дела решаем бесплатно. Но если у кого недуг неизлечимый и вдруг ни с того ни с сего проходит, то деньги берем.

На днях старичок пришел, участник войны, у него колена нет, нога не сгибается с 41-го года. Он насчет пенсии. Пять минут побыл в кабинете, говорит:

 – Чего-то мне легче стало! Нога сгибается в обе стороны.

Я деньги, конечно, взял.

Кавказец один приходил – с трех лет!.. страдал отвращением к коньяку. Насчет прописки приходил. Минуты не просидел, говорит:

 – Тянет выпить – нету сил!

Я ему прописку, он мне – за лечение. Многим помог. Прямо люди молиться на меня стали.

Уникальный случай был – женщине одной гараж помог поставить... посреди сквера – бесплатно. А у нее на нервной почве хроническое бесплодие. Я еще сказал себе:

 – Если ты, сволочь, гаденыш гунявый, маньяк сексуальный, не попробуешь помочь такой несчастной... красивой женщине – пожалеешь.

И мы с ней попробовали. И произошло чудо! Так я деньги взял только через девять месяцев. То есть преобразился уже до конца.

Вот что значит твердо сказать себе: «Перестань брать взятки, сволочь, реформы же кругом, тварь продажная».

И это под силу любому! Я знаю, еще один брал взятки каждый день, но он сказал себе: «Перестань брать взятки, сволочь, реформы же кругом, тварь продажная». И перестал!

Тут же потливость исчезла, пучить перестало, обжорство вошло в норму. Потом чудо произошло. Он кого похлопает по плечу, тому легче становится.

Лечит от плоскостопия. От кариеса – просто лучшее средство. Морщины у глаз убирает, белье отбеливает. У одной женщины девочка к выпускному балу готовилась, испортила платье. Он похлопал – даже не по плечу! другую совсем женщину! – а у той всё очистилось.

Я ко всем обращаюсь: перестаньте брать взятки! Перестаньте. У вас сразу восстановится обмен веществ, кислотно-щелочной баланс, и может даже наладиться гнилостный процесс. И с коррупцией покончим, и при деньгах будем! Это – чудо! И возможно оно только у нас.

Всё у нас как-то через эту... пень-колоду. К врачу пришел, к невропатологу, говорю:

 – Доктор, соседи так шумят, что у меня ноги стали дергаться в самом основании.

Он спрашивает:

 – Что вам еще не нравится на Родине?

Я говорю:

 – Еще мне не нравится, что, когда я иду... по Родине и смотрю кругом, цены не наши, не русские.

Доктор говорит:

 – Лекарства от вашей болезни очень дорогие. Вы станете здоровым, но нищим. Причем нищим наверняка, а здоровым как бог пошлет. Но можно и без лекарств. Просто больше положительных эмоций: кругосветные путешествия, скачки на страусах, вообще всякие зрелища.

Я говорю:

 – О! Зрелища! У меня телевизор есть.

Он говорит:

 – О! И попробуйте – включите.

Я включил. Посмотрел про вампиров, как они из людей кровь сосут, про мертвецов, как они ночью из могил выползают, и попозже «Дорожный патруль» – о тех, кто разбился вдребезги.

Короче, как-то я насчет жизни успокоился, пошел поинтересоваться насчет гробов.

Гробы дороже любых лекарств! Но у меня удачно получилось – попал на распродажу, цены на тридцать процентов ниже обычных. Наверное, сезон закончился, не знаю. Купил крышку... на гроб целиком не хватило.

Принес домой, поставил у входа в квартиру – месяц уже никого из соседей не вижу, не слышу.

Вот так у нас – жизнь ведет к смерти, а смерть – к жизни. Всё через... пень-колоду.

Я еще две крышки купил. Одну поставил на работе, чтобы не мешал никто. Со второй мотаюсь везде. Очень удобно.

В автобус всегда сядешь. Место уступают. Неприятно же – сидишь, а над тобой крышка от гроба.

Дорогу переходишь на любой свет. Вчера иду по улице – без конца несутся машины с мигалками. Или бандиты, или руководство. А какая разница – дорогу-то не перейти. Я – раз! – с крышкой на проезжую часть, за мной народ. Перешли. Эти только ахать, я – раз! – в обратную сторону. Полчаса ходил.

Легче стало жить с крышкой от гроба. Как-то тут иду мимо банка – стрельба! Ограбление. Я – хоп! – в гроб, руки сложил, лежу. Грабители бегут мимо, их настигают, они – деньги в гроб, сами уселись вокруг как родственники. Милиция со специально обученными собаками мимо промчалась, эти – к деньгам. Я говорю: «РУКИ!.. за спину». Они в обморок.

Деньги, конечно, потом сдал... почти все.

Легче, легче стало. Чиновники за секунду всё решают. Я, правда, еще на крышке написал: «Холера».

Город спас от наркоманов. Они на кладбище собирались. Накурились – думали, я видение. Пошли с кладбища – я за ними. Все сразу выздоровели.

На рынке торговаться удобнее:

 – Сколько с меня?

 – Десять тысяч.

 – У меня только тысяча. Гробом не возьмете?

Передохнуть где-нибудь остановишься, положишь крышку – в нее подавать начинают. Рэкет пробовал наехать. Подошли амбалы, развернули крышку, а у меня там табличка: «Это для вас».

По мелочам там чего-нибудь тоже выручает: взаймы все дают, от дождя всегда укроешься. Да мало ли чего.

Я всем советую: купите крышку от гроба – легче станет жить.

За гаражами под рябиной у столика доминошников стоят двое: один – высокий и толстый, другой – маленький и корявый. На столе бутылка водки, куски хлеба и колбасы – всё готово к пиршеству.

Большой разливает, чокаются. Маленький пьет, кривится, передергивается, крякает. Большой как стоял с полным стаканом, так и стоит.

 – Чего ты? – спрашивает маленький.

 – Мне нельзя, – отвечает большой.

 – Как нельзя?

 – Врач запретил.

Мысль о том, что пить нельзя, не помещается у маленького в голове, и он тупо смотрит на большого.

 – Водку нельзя?

 – Водку.

 – Та-ак, – растерянно тянет маленький. – Ничего себе... Горе-то какое... Угораздило тебя... А чуть-чуть если?

Большой мотает головой:

 – Совсем нельзя, ни капли. Иначе смерть.

При слове «смерть» маленький опять тупо смотрит на большого:

 – Двести граммов нельзя?!

 – Нельзя. Смерть.

 – А закусить хорошо?

 – Не успею. Мгновенная смерть.

 – Может, успеешь.

Большой мотает головой, на глазах у него слезы. Маленький сопереживает:

 – Ну надо же! Вот это да!.. Где же ты такую заразу подцепил?

 – После аварии. Печень пострадала.

 – Понятно. – Маленький отступает на шаг. – Ты это, – говорит он, – дыши в сторону на всякий случай. Может, заразно.

 – Да нет! Какое заразно? Не заразно.

 – Не известно. – Маленький наливает себе немного, полощет рот... и проглатывает водку. – Не известно, что заразно, что не заразно. Кукуй в том году ногу сломал, его Витёк навестил – через день сам ногу сломал. Витька Игорёк навестил. Через день дорогу стал перебегать. Перебегал, перебегал... перебегал, перебегал... Перебежал. А ему с балкона на голову горшок с редким цветком.

 – Ну и при чем здесь? – спрашивает большой.