Люси Монро - Прогулка в темноте

Шанель потихоньку покинула бальный зал и вышла в коридор. Лишь сейчас она смогла понять, насколько была напряжена. Из-за поворота до нее донеслись мужские голоса. Одним из них был голос ее мужа. Шанель страстно желала увидеть его. Ускорив шаг, она подошла ближе и поняла, что он разговаривает с королем Феликсом. Они были не одни, а в компании еще нескольких мужчин и женщины. Шанель замедлила шаг и, остановившись на полпути, прислушалась:

– Как ты мог унизить нас подобным образом? – гневно произнес незнакомый ей доселе мужчина.

– Я никогда не ставил перед собой цель унизить тебя своими действиями.

Это сказал Дамиан.

– Как еще я могу это расценивать? – вмешалась женщина. – Ты опорочил нас перед всем двором! Я дала тебе жизнь, и так ты мне отплатил за это?!

– Ты также отдала меня собственному брату, желая пренебречь теми обязательствами, которые должна выполнять мать перед своим ребенком!

– Ты больше не ребенок! – вмешался мужчина. – Теперь ты знаешь, почему это было необходимо. Ты что же думал, что все это они делали от души? Они лишь хотели, чтобы ты пожертвовал всей своей жизнью ради королевства!

Шанель никак не могла взять в толк, в чем была причина ссоры. Не желая больше подслушивать, она прошла вперед. Дамиан, услышав шаги, стремительно обернулся:

– Дорогая!

– Что ты здесь делаешь? – поинтересовался король холодным тоном.

– В главном зале было слишком шумно.

– Ты не имеешь права игнорировать свои обязанности хозяйки на этом приеме.

– Неужели? В таком случае что здесь делаете вы? Поправьте, если я ошибаюсь, но на приглашении стоит именно ваше имя.

Дамиан от души рассмеялся подобной дерзости со стороны своей свежеиспеченной женушки.

Все присутствующие были несколько поражены реакцией мужчины. Король первый смог справиться с собой. Он смотрел на нее теперь с нескрываемым уважением:

– Что ж, нам всем стоит вернуться.

– Она уже знает? – еле слышно спросил кто-то позади процессии. В голосе говорившего скрывалось неподдельное злорадство.

Шанель не отреагировала на эти слова, собственно говоря, она их даже не услышала.

– Молчи, – вполголоса обронил король Феликс.

Не обращая внимания на ссорящихся мужчин, Шанель улыбнулась Дамиану:

– Я скучала по тебе.

– Боже, как это мило, – с едва уловимой иронией процедила его мать.

На лице Дамиана нежность смешивалась с непонятным для Шанель беспокойством. Он ласково коснулся руки своей жены:

– Горжусь тобой. Ты прекрасно справляешься для лаборантки.

– Да, за мной приглядывают.

– Ты же знаешь, что я не могу быть всегда с тобой, – попытался объясниться мужчина.

Но она едва ли в этом нуждалась.

– Я знаю, ведь ты – принц.

– Он не больший принц, тем ты – чистокровная принцесса, – ядовито заметила его мать.

Шанель удостоила пожилую женщину критическим взглядом. Да, не зря люди говорят, что дурные поступки и мысли в конце жизни сказываются на внешности.

– Он никогда не унаследует трон.

– Но сын короля и королевы может наследовать трон.

– Я дала ему жизнь.

– Поздравляю, – не сдержалась Шанель.

– Вы что же, высмеиваете меня?

– Нисколько. Понятия не имею, какими стали ваши дети. Остается лишь надеяться на то, что они хоть отчасти похожи на своего старшего брата.

– Элизабет – моя мать, – повторил Дамиан решительно.

– И ты конечно же сделаешь все, чтобы обеспечить благосостояние их страны! Даже женишься на какой-то занудной лаборантке! – Элеонора почти выплюнула последнее слово.

Шанель оставалось лишь продолжать улыбаться. Она прежде не задумывалась над своей ролью в этом новом для нее мире.

– Элеонора, прошу, достаточно! – вновь попытался вмешаться Феликс.

– Ты что же, ничего не сказал ей? – с притворным беспокойством осведомился отец Дамиана, не обращая внимания на металл в голосе короля. – О, я почти сочувствую ей. Она заплатила за свой брак столь высокую цену!

– Я ничего не лишилась, выйдя замуж за Дамиана! – возразила Шанель.

Его мать посмотрела на нее с сожалением:

– Детка, ты и не могла знать, что до того, как ты подписала брачный договор и произнесла клятву перед лицом Господа Бога нашего, ты являлась наследницей двадцати пяти процентов компании «Уилкс и Таннер».

– Это не так. Мой прапрадед оставил свою долю народу вашего королевства. Таково было его завещание. – Шанель улыбнулась. – Я все знаю, я провела свое расследование. Ваша страна использовала эти деньги на благо окружающей среды и сохранению энергии.

– Ты не поняла. Эти деньги были твоими, пока ты не вышла замуж за моего сына.

От подобных заявлений по ее спине пробежали мурашки. Она никак не могла позволить, чтобы кто-то мог заметить ее страдание. Шанель лишь сказала:

– Он не ваш сын.

– Не хотела бы ты взглянуть на завещание? – не сдавался его отец.

Два факта возникли в ее сознании. Первое: что в словах родителей Дамиана, безусловно, присутствовало некое зерно истины. Если бы это было не так, Дамиан или король Феликс возразили бы. Они выглядели слишком напряженными. Второе: что бы сейчас ни говорила Элеонора, это не преследовало целью защитить кого-то. В том числе и саму Шанель. Женщина посмотрела в глаза Дамиану. В его глазах святилось доселе невиданная эмоция. Это был дикий, почти животный страх. Она бы не могла с точностью сказать, чего именно он опасался.

– Мне кажется, нам всем пора вернуться на прием. – Она собралась с силами и улыбнулась.

Она не хотела разговаривать с ним при родителях. Не хотела доставлять им такого удовольствия – видеть слабость своего самого успешного сына. Шанель взяла его лицо в руки, как он сам делал много раз прежде.

– Мы поговорим позже.

– Ты обещаешь?

– Конечно.

– Она безнадежна! – фыркнула Элеонора.

Шанель обернулась и пронзила ее холодным взглядом – излюбленный прием Беатрисы:

– Безнадежны лишь ваши попытки влиять на нашу жизнь. Вы ничего не стоите.

– Ты знала! – Глаза женщины метали молнии. – Почему ты вышла за него?!

– Потому что любит меня, – наконец ответил Дамиан за них обоих. Мужчина не сводил глаз с жены, стараясь прочитать ее мысли.

Шанель лишь оставалось надеяться, что ее лицо, которое прежде он читал как открытую книгу, на этот раз не откроет ему ничего.

– Вон! – прошелестел король Феликс. Его голос был похож на треск веток могучего дуба. – Вон, и больше никогда не появляйтесь здесь. – Он указал на один из неприметных переходов, скрытых в лабиринте колонн.

– Вы же несерьезно… – попытался храбриться отец Дамиана.

– Более чем. То, что сегодня Дамиан принял фамилию Воларис, делает его более моим сыном, нежели твоим. – Его тон мог заставить покрыться льдом прибрежные воды.