Оливия Гейтс - Сладкое утешение

Хайдар ушел. Не в силах сдерживать себя, несмотря на возможных свидетелей, снующих по дворцу, Рашид подхватил Лейлу на руки и понес в свои апартаменты. Думая только о том, что не расстанется больше с ней никогда.

Лейла растаяла в объятиях Рашида, молясь о том, чтобы этот момент никогда не закончился, чувствуя, как он высвобождает ее из плена сомнений и страхов.

Прежде чем она произнесла хоть одно слово, он поцеловал ее в шею и вдохнул ее неповторимый аромат, словно впуская ее в себя и лишая возможности думать о чем-то другом.

Кровь забурлила, когда он прикоснулся к ее телу своей отяжелевшей плотью, призывая ее обвиться вокруг него и впустить в свои глубины.

— Рашид, возьми меня…

Разделяя ее страстный голод, он сорвал с нее одежду. Она ощущала жар его плоти у самого входа, чувствуя, как приходит в действие бомба страстного желания, у которой он готов сорвать детонатор. Подчиняясь ее желанию действовать быстро и жестко, он обрушился на нее. И почти сразу, как только он проник достаточно глубоко, он почувствовал, как все ее тело задрожало. Лейла закричала, содрогаясь от волн наслаждения, притягивающих его к себе и вновь отталкивающих.

Ее оргазм все еще длился, когда Рашид испытал собственное феерическое освобождение. Лейла застонала, не желая пока отпускать его из своего тела.

И он продолжил медленно двигаться в ней, даря ей наслаждение до последней капли дрожи страсти.

— Я скучал по тебе… безумно скучал.

Лейле было необходимо продлить волшебство этого момента, чтобы прогнать из своих мыслей остатки темных сомнений.

— Всего лишь два дня…

Чувствуя себя так, словно она стоит на краю скалы, раздумывая, прыгать вниз или нет, Лейла сделала глубокий вдох и произнесла:

— Ты женишься на мне, чтобы стать королем Азмахара?

И его лицо перестало быть открытой книгой. Но прежде чем это произошло, Лейла увидела то, чего так боялась.

Шок. Страх. Ожидание неизбежного.

То, о чем говорила ее мать.

Рашид молча смотрел на Лейлу, чувствуя, как боль разрывает его сердце на тысячу мелких осколков. Это все-таки случилось. Его страх стал реальностью. Разразилась катастрофа, которая разрушит все.

Когда он наконец заговорил, его голос звенел отчаянием:

— Тебе это сказала мать?

Впервые в жизни в глазах Лейлы зияла пустота.

— Я хочу услышать правду от тебя.

— Теперь мне наплевать на трон. Ты — единственное, что имеет значение. Просто поверь. — Он так и не понял, помогли его слова или только усугубили ситуацию.

— Но это правда, что, даже будучи идеальным кандидатом на трон, без союзничества с Зохаидом, ты не сможешь участвовать в выборах?

Рашид решил раскрыть все карты, надеясь, что она его поймет.

— Азмахарцы считают, что без Зохаида им не выжить. Лично я всегда считал зависимость от Зохаида патологической и мечтал о том, как сделаю королевство независимым, когда взойду на трон. Но мне дали ясно понять, что мне не стать королем, пока я не налажу связь с Зохаидом. Моим единственным выходом в соперничестве с Хайдаром и Джалалом было установление кровной связи с королем.

— Посредством брака со мной. — Голос Лейлы звучал так же холодно и равнодушно, как выглядело ее лицо. — Поэтому ты решил завоевать меня, притворившись, что не считаешь меня такой недоделанной, как считает моя семья, и предложить мне брак. И как только твой план осуществился бы и я родила тебе наследника, произведя на свет постоянный источник кровной связи с Зохаидом, ты бы поспешил избавиться от меня, как от бесполезной вещи.

— Что бы я ни планировал, все изменилось в нашу первую ночь. В самый первый час нашей встречи.

— Ты оказался там не случайно. Я чувствовала твое присутствие на протяжении нескольких недель до этого. Ты наблюдал за мной, выслеживал, как добычу, изучал мои привычки, слабые стороны. Все это было тебе нужно, чтобы подобраться ко мне как можно ближе.

— Все так и было. До момента нападения. И тогда изменилось все. Слышишь, все.

— Ты хочешь сказать, что нападение не было тобой спланировано?

Обвинение Лейлы ударило по сердцу Рашида, словно хлыст. Это превосходило его худшие опасения. Неужели она решила, что… что…

— Ирония в том, что тебе можно было ничего не планировать. Если бы ты предложил мне брак по расчету, я бы согласилась, не раздумывая ни минуты. Так сильно я тебя хотела. Я бы согласилась на твое хладнокровное предложение и терпеливо ждала, что однажды твое сердце оттает и ты увидишь во мне большее, нежели средство для достижения цели. Наверное, в конце концов я бы признала свою ошибку, но к этому моменту ты бы уже все получил. Просто подумай об этом: правда помогла бы тебе гораздо эффективнее. Гораздо лучше притворства.

— Не было никакого притворства, — проревел Рашид. — Каждый момент, проведенный с тобой, был единственным истинным в моей жизни.

В глазах Лейлы неожиданно блеснули слезы.

— Но ты не мог рисковать, особенно мнением Амджада, который славится своей подозрительностью, поэтому затеял весь спектакль. Остается еще один момент: интересно, как ты собирался избавиться от меня после рождения наследника? Планировал организовать еще одно нападение?

У Рашида были огнестрельные ранения. В него стреляли шрапнелью. Его подвергали бесчеловечным пыткам, способным свести с ума любого. Но ее слова ранили гораздо больнее.

— О, Аллах… Лейла, даже не произноси это вслух…

— Надо было думать об этом раньше. Теперь слова не имеют никакого значения.

— Я понимаю, сейчас ты не поверишь ни единому моему слову. Но когда пройдет первая волна гнева, ты вспомнишь все, что было между нами и…

— Ничего между нами не было. — Голос Лейлы окрасился презрением. — Были лишь твое притворство и обман. Но я даже не могу тебя в этом винить. Я сама это заслужила. — И тут словно прорвало плотину. Все тело Лейлы затрясло, по щекам потекли потоки слез. — Ты хочешь, чтобы я вспомнила? Я помню все. Каждое мгновение моей любви, ласки, страстное желание… Дрожь каждого прикосновения, твои движения внутри меня. Как я чувствовала, что ты — часть меня самой. Как ты должен был презирать меня за доступность…

Ее боль вонзалась в его сердце острым клинком. Рашид попытался прикоснуться к ней, но она отпрянула, содрогаясь от рыданий, которые, казалось, разорвут ее на части.

— Всю мою жизнь ты был моим кумиром. Я считала, что ты — образец чести и совести. И если есть на свете мужчина, предназначенный мне судьбой… то это ты. Но теперь я думаю, что даже те, кто напал на меня в ту ночь, не сделали бы мне так больно, как сделал ты.