Триш Мори - Все очень просто

— Чтобы рассчитаться с долгами моей матери. На спине. В твоей постели. — Слова звучали жестко и грубо, но Тина чувствовала, как все у нее внутри сжимается.

— Но это был не только ее долг. — Лука почти рычал. — Это был и твой долг. Потому что никто и никогда не бросал меня. Не так, как ты это сделала. Ты слышишь? Никогда!

— Все это потому, что я дала тебе пощечину и ушла? — переспросила Тина недоверчиво и похолодела. — Ты все это устроил, чтобы свести со мной счеты?!

— Поверь мне, это было несложно — у Лили были проблемы с деньгами.

— Так почему же, — спросила Тина, держа себя за горло, ненавидя Луку, — почему ты хотел, чтобы я в тебя влюбилась? Почему это должно быть частью твоего так называемого плана?

— О, ухмыльнулся Лука, — это лучший вариант. Потому что, как только ты влюбилась бы в меня, я бы испытал гораздо большее удовлетворение.

— Но почему, если я уезжаю в любом случае?

— Ты думаешь, я планировал дождаться твоего полета? Ни в коем случае. И теперь, после выяснения, какой ты человек на самом деле, я рад, что все позади. — Он вдохнул полной грудью. — Какой же я был дурак! Думал, я позволю тебе вернуться обратно в мою жизнь — и это после того, что ты сделала! А на что ты надеялась на этот раз? Повторить все снова? Вернуться домой с другим ребенком в животе, другим ребенком, на которого ты могла бы направить свою ужасную месть?

Тина с трудом противостояла тому валу ненависти, который обрушился на нее, содрал с нее кожу, как не смог бы никакой кнут. Лука сломал ее психику. И не было ничего, что она могла бы сказать или сделать, чтобы не чувствовать бесполезную любовь к этому человеку, который был готов утопить ее в одном из каналов Венеции. Она знала, что от этого нет спасения.

— Я пойду, Лука. Ты явно хочешь, чтобы я ушла. Да и мне не хочется оставаться. Я сейчас соберусь и уеду. Если тебе так легче, можешь считать — ты бросил меня. — Тина подошла к двери, держа свою голову, если не сердце, гордо поднятой. А потом она повернулась: — Есть еще одна вещь, которую я должна была сказать тебе о нашем ребенке. Добавь его в список моих преступлений, если тебе нужно, а мне все равно. Я назвала его Лео.

Лука бродил по палаццо, как лев в клетке. Он и чувствовал себя, как дикий зверь в клетке. Он бродил по своей спальне, бродил мимо окон, где они занимались любовью. Он вышел из своего дома и бродил по улицам Венеции, мимо леса, окружавшего теперь палаццо Эдуардо, где инженеры и строители уже вбивали заново сваи. Он ходил туда и обратно по улицам и никак не мог выбросить Тину из головы.

Она ушла. Но он же получил что хотел, не так ли? Лука хотел, чтобы она ушла, учитывая то, что та наделала. Он получил то, что хотел с самого начала. Избавился от Тины. Как и хотел. Так почему же, черт возьми, он не счастлив теперь, когда ее нет? Почему он так несчастен теперь, когда она ушла?

Черт бы побрал эту женщину! Он почти хотел, чтобы она осталась. Он почти решил: она что-то для него значит, но она его предала. Он почти был уверен: Тина его вторая половинка, пока не узнал правду о том, кто она на самом деле. Теперь он не хотел думать о том, какой Тина человек на самом деле.

Он вернулся к себе в кабинет, подошел к компьютеру и посмотрел на файл, который кто-то поместил на рабочий стол, пока его не было. Файл, который носил и его имя тоже: «Лео Хендерсон Барбариго».

Почему от этого имени мурашки пошли по коже? А потом Лука открыл файл и, читая, понял, почему он чувствовал себя таким нездоровым. Потому что он узнал о правде, правде о той дикой ночи любви, когда они с Валентиной зачали ребенка. Сына. Потому что это была правда — их ребенок потерян. Их сын… Но не потому, что Валентина прервала беременность, в чем он ошибочно обвинил ее.

Валентина говорила правду.

«О боже, что я наделал?»

Лука ощутил всю несправедливость этого мира на себе. И он молил Бога, чтобы не было слишком поздно. Нужно все исправить.

Лука решил, что арендованный самолет даст ему возможность догнать Тину, которая полетела коммерческим рейсом. Арендованный самолет, быстрый автомобиль и навигатор, показывающий место под названием Джуни, Новый Южный Уэльс, Австралия.

Но даже если ему сильно повезет, он не догонит Тину.

Поэтому, когда Лука прибыл к воротам с надписью «Магрипи спрингс» и с грохотом промчался на автомобиле мимо загона с крупным рогатым скотом, он думал, что скоро увидит ее. У него будет шанс все исправить.

Он ехал по ухабистой грунтовой дороге, на полях вокруг паслись овцы. Луке было все более интересно: «Где, черт возьми, хоть один дом? Может, я не там свернул?»

Но тут он увидел дом под кронами старых деревьев.

Лука остановил свой автомобиль, подняв в воздухе облако пыли. Открыв дверцу, он вышел, остро ощущая, насколько чистое и голубое небо здесь, в этом богом забытом месте. Чувствовалось, будто стоит апрель, хотя уже был конец октября. Казалось, вот-вот потеплеет и начнется весна, а не опадут, наконец, все листья, как осенью.

Дверь дома открылась, и вышел мужчина, позволяя двери громко захлопнуться за ним. Он был высокий и стройный, лицо залито солнцем. Он остановился, чтобы оценить нового знакомого, его глаза ничего не упускали. Лука догадался — это отец Тины, и почувствовал себя будто под его контролем.

— Синьор… Мистер Хендерсон?

— Это ты Лука, парень, о котором говорила моя Тина?

Лука внезапно ощутил не знакомую ему ранее неуверенность. Что дочь сказала отцу о нем?

— Это я, — сказал Лука, вежливо протянув руку.

Мужчина смотрел на руку чуть дольше, чем это принято, прежде чем пожал. Его рука была грубой, шершавой от физической работы. На предплечье, там, где обычно заканчиваются рукава футболок, видна четкая линия загара.

— Я приехал, чтобы встретиться с Валентиной.

Отец Тины глядел равнодушно, давая Луке время рассмотреть его, найти общие с Валентиной черты. У отца были те же янтарные глаза, но чуть более темные, чем у дочери, почти карамельные, но все равно такие же.

— Даже если бы я хотел, чтобы вы встретились, — произнес он лениво и протяжно, и Лука почувствовал: это настоящий мужчина, — ее здесь нет. Ты упустил ее, парень.

Паника сжала внутренности Луки. Он так отчаянно пытался разыскать ее дом в Австралии. Лука никогда не думал, даже на мгновение, что она может снять квартиру где-то в другом месте.

— Где она?

Отец Тины замолчал на секунду, и для Луки эти секунды были сущей пыткой.

— Сидней, — сказал он наконец. — Дочка уехала всего пару часов назад. Но она не захотела говорить мне, куда и зачем. Сказала только, это очень важно.