Песнь Ветра. Между Западом и Югом (СИ) - Целых Ольга

— Ну вот! — довольно заметил Посланник, пнув бьющееся в конвульсиях тело лучницы. — И так будет со всеми имперцами.

— Да будь же ты проклят! — в жуткой тишине, что вдруг накрыла замок, раздался усталый голос Княгини.

— Ну и что ты мне сделаешь? — равнодушно пожал плечами пришелец, подходя с ножом к Сирелу.

— Агон! — позвала она абааса.

По её волосам пробежало магическое пламя, она раскинула руки, на белой рубахе расцвела алыми пионами кровь над разошедшимися шрамами, глаза засветились огнём Источника Смерти. Абаасы вдруг заволновались, заскулили, поведя чуткими носами. По одному они переходили на её сторону, окружая Княгиню живым кольцом. Глаза их светились голубым.

Сирела отпустили.

Посланник занервничал, попятился.

— Кэлон! — закричал он, но увидев поднимающийся из окон обсерватории чёрный дым, ощерился. — Вот как?! Вы напросились!

Пришелец рассёк себе запястье, плеснув кровь на камни и припал к земле, вдавливая рассечённую руку в камни Ирая.

Пинега бросилась к нему, но на её пути возник мощный порыв ветра, сбивший женщину с ног.

Вокруг Посланника закрутился вихрь, а из него, сотканные из пепла и пыли, выходили призванные, новообращённые абаасы. На них не было одежды, со шкур стекала кровь и грязь, белые глаза неистово светились, и не было в этих тварях ничего разумного. Зато Посланника они признали сразу, ринувшись его защищать.

Ветер усиливался, новых тварей становилось всё больше, они нападали на всех, без разбору: на абаасов, стоявших за Княгиню, на людей, на самих себя. Хаос, кровь и буйство стихий заполнили тесную площадь Ирая.

Княгиня пошатнулась и потеряла контроль над своим телом. Она бы упала, но Сирел успел поймать её под руки. Абаас вскинула голову, и они обменялись многозначительными взглядами.

Ноздрёй наследника коснулся запах гари, он обернулся к внутренним строениям замка и увидел дым, поваливший из окон первого этажа — Бурея справилась с первой частью задания.

Через минуту задымила вся внутренняя часть замка. Языки пламени прорывались наружу. Окна второго этажа вылетели с грохотом из стен, обрушившись на дерущихся тварей.

Абаасы Посланника, чуя кровь, зверели, опускаясь на четвереньки, абаасы Княгини хватали мечи и камни.

Холодные плиты Ирая содрогнулись, странная дрожь прошла по замку, а потом тот накренился.

Облака скакнули ввысь, ветер тревожно взвыл, ударяясь о голубые стены. Дерущиеся абаасы скатились кучей к подвальному ходу, горящие угли посыпались из окон им на головы.

Посланника прикрыли верные новообращённые.

Наследник и светловолосая упали, скатившись к стене барака.

— Твоих рук дело? — Княгиня поднялась с пола, спихнув наследника с себя.

— Выпусти нас, — холодно велел ей Сирел вставая.

— Остановитесь! — крик колдуна вдруг захлебнулся, странно оборвавшись.

Маг, сонный, едва успевший выбежать из замка, упал. Над ним, с молочно-белым камнем в руках, стояла Бурея.

Мечница окинула взглядом площадь, увидела кровавую полосу, на конце которой, безжизненная, с остекленевшими глазами, лежала её сестра-близнец. Лицо Буреи исказило выражение неимоверной муки, выронив обломок Слёз Карон, она устремилась к сестре.

Но путь её, через рвущих друг друга абаасов, преградил Агон. Он схватил девушку за ворот куртки и швырнул в сторону Сирела, Пинеги и Княгини. Третий поймал соратницу.

Вихрь Посланника, бушующий в центре замка, расширился и вскоре коснулся бездыханного тела Зеи. Пинега и Бурея закричали в ужасе, парализованные горем, когда тело их сёстры и подруги исказилось в конвульсиях. Через мгновение новый абаас, зажимая кровоточащую шею, поднялся с проклятых камней Ирая и зарычал.

Агон, вынырнув из кипящей битвы, снова подскочил к людям и вручил Княгине обломок посоха мага. Западный дух развернулся к Сирелу, тяжело дыша и рыча. Его лапища устремилась вверх и за спину, к рукояти одного из клинков. Второй клинок, обагрённый кровью, он держал в руке. Третий сгруппировался, готовый защищаться голыми руками, но клинок остановился возле его лица.

— Бери! — рыкнул Агон. — А ты, — он повернулся к своей госпоже, что, теряя кровь, прижималась к стене барака, — высади их на юго-востоке.

Княгиня взяла посох, подняв на абааса усталый взгляд. Сирел устремился в бой, прикрывая спутниц, Агон присоединился к нему.

— Внемли мне, о Ветер,

Сына пропусти,

Через бурны реки,

Горные пути.

Избежит паденья,

Мягко приземлясь,

Путь домой обрящет,

Ветру помолясь.

Над Индигиром завывал ветер. Стихия словно стремилась рассказать о том, что происходило далеко на западе. Деревья гнули кроны к земле под его порывами. С каменных домов отлетала черепица, с глиняных — солома. Люди на площади пали ниц, испуганные.

Вихрь над четырьмя в ритуале стал алым. Они держали соединёнными вытянутые, окровавленные руки, и, щурясь, смотрели в небо.

Музыкантам было всё сложнее играть, но они продолжали рвать струны и бить в барабаны. В центре стихии, закрыв глаза, зависла, раскинув изящные руки, Нейлина. Её голубое одеяние напитывалось красным.

Закатные лучи, скользя от вершины Имянаречения, обратились в кровь, стекая по стенам домов, затапливая слюдяные окна алым. С востока восстала древняя иссиня-чёрная звёздная мгла и наполза на город, словно огромное неописуемое чудовище.

Земля содрогнулась, сначала незаметно, а затем мощный толчок раскидал жителей города.

— Праотец да защитит меня от абаасов белого огня.

Абаасы Княгини пятились к воротам, закрывая собой людей, но их становилось всё меньше.

Ирай гудел под порывами встречного ветра. Верхушки башен осыпались прямо во двор, на дерущихся. Деревянные врата скрипели под напором воздуха. Дрожь нарастала, гул стал нестерпимым. А потом, за шорканьем камней фундамента о песок, последовал удар невероятной мощи, заставивший стену над воротами замка расколоться, абасов и людей упасть, а башню астрономии надломиться и рухнуть вниз.

Подняв столб янтарного песка, воплощение Западного Ветра пропахало в пустыне длинную борозду и замерло.

Битва внутри замерла, враги перемешались в кучу. Вихрь вокруг Посланника утих, мальчишку погребло под своими же стражами.

Ворота отворились сами, когда могучая волна песка разнесла их и ворвалась в проклятый замок.

Третий Наследник поднялся с камней, оглушённый ударом. Не обращая внимания на звон в ушах, пересиливая слабость, он выдернул из кучи тел западных тварей обломок Слёз Карон.

Пинега, потрясённая, разбитая, помогла подняться Бурее.

Агон с рычанием вынырнул из груды полуживых абаасов и переглянулся с пленником:

— Убирайся.

Сирел отвернулся от него, устремившись к выходу, но путь ему преградил удар огненного хлыста.

— Никуда вы не уйдёте! — голос Кэлона гремел, отражаясь от камней.

Маг хоть и шатался, выглядел опасно злым. С седой головы капала кровь. От колдуна взвились огненные щупальца, хлеща у ног беглецов, сгоняя их в кучу, словно скот.

Пинега и Бурея сжались позади Сирела, не зная, куда отступать. Колдовское пламя танцевало вокруг них, жаля карминовыми языками. Потушить его без помощи другого мага огня было невозможно. Смерть от него была бы мучительной.

— Это всё девчонка! — взвизгнул Посланник, которого снова спасли твари. — Продалась этому неандертальцу и его шлюхам! Избавься от них!

Маг тяжело вздохнул. Весь его вид выражал неудовольствие. Происходящее ему не нравилось. Однако, словно не в силах ослушаться, он занёс руку вверх, собирая потоки силы и резко обрушил её вниз.

Сирел, закрыл спиной своих соратниц, и они зажмурились, ожидая огненной казни. Даже молитвы Праотцу вознести они не успевали.

Но с имперцами ничего не случилось.

Третий распахнул глаза.

Бледная, с тёмными кругами под глазами, перед ними стояла, раскинув руки, Княгиня. Бескровные губы раздвинулись в беззвучном: «Уходи!».