Барбара Делински - Озерные новости

Тогда Джон позвонил в церковь в Мидвилле, но это ему ничего не дало. Никто из священников не помнил семью Салливанов, и, хотя можно было попробовать поговорить с кем-нибудь из мирян, Джон решил обратиться к уже знакомому помощнику директора. По-прежнему горя желанием помочь, помощник связал его с учителем средней школы, а тот — с учителем начальной школы. Рассказы учителей совпадали в одном: обоих восхищало то, что Терри добился успеха, несмотря на трудное детство.

— Трудное? — переспросил Джон.

— Он был ничем не примечательным, тщедушным, настороженным подростком. Имея такого брата, бедняга все время оставался в тени.

— Какого брата?

— Нил был хорошим мальчиком. Добрым, обаятельным, дружелюбным. Он был природным лидером. Терри учился лучше, но дети в этом возрасте ценят не успехи в учебе. Дома Терри тоже приходилось не сладко. У отца был крутой нрав.

Другой учитель также упомянул о трудном детстве Терри:

— Сейчас мы называем таких детей жертвами жестокого обращения.

— В чем оно заключалось?

— Терри часто ходил в синяках. У его отца был дурной характер, и он частенько пускал в ход ремень.

— Брата Терри он тоже бил?

— Боже упаси. Он не осмеливался. Тронь он мальчика хоть пальцем, жена тут же ушла бы от него. Она боготворила Нила. И с самого начала прочила его в священники.

— Он стал священником?

— Конечно. Мы все им гордимся.

Достаточный ли это повод? Мог ли Терри из зависти к старшему брату настолько возненавидеть церковь, чтобы оклеветать кардинала Росетти?

— А мать Терри?

— О, ее уже нет в живых. Несколько лет назад погибла в автомобильной аварии.

Джон это знал. Знал и о том, что отец Терри давно умер.

— Но где она была, когда муж размахивал ремнем?

— Пыталась заслонить собой сына. Ей доставалось первой.

— Но почему? Он что, пил?

Никто из учителей не знал этого наверняка, но один из них назвал Джону имя женщины, которая жила в Мидвилле по соседству с Салливанами.

— Пил ли Джеймс Салливан? Да, пил, — подтвердила она. — Он был патологически ревнив. Джин не могла глаз поднять без того, чтобы он не обвинил ее, что она смотрит на мужчин.

— А в ее прошлом был какой-нибудь мужчина?

— О да. Она долго любила одного молодого человека, пока училась в школе и колледже.

— Почему они расстались?

— Не знаю.

— Где она жила в юности?

— Она никогда об этом не говорила. Наверное, боялась.

— Из-за того парня?

— Похоже, из-за него.

— Вы знаете ее девичью фамилию?

— Бочи. Как игра, итальянские кегли.

Бочи. Как игра в итальянских кварталах, в одном из которых жил Фрэнсис Росетти.

Закончив разговор, Джон вернулся к компьютеру, чтобы проверить свои догадки. Но как только он вошел в Интернет, позвонил Ричард Джейкоби, который сообщил, что Терри Салливан пытается продать историю Росетти — Блейк журналу «Пипл». Джон выразил сомнение в том, что журнал ее купит, поскольку Терри окончательно себя скомпрометировал. Ричард возразил, что дурная репутация Терри вряд ли скажется на тиражах журнала. Он добавил, что если Джон засучит рукава, то к марту книга может появиться в магазинах и дискредитация Терри сделает ее еще более своевременной.

Джону не понравилось выражение «засучить рукава». Он напомнил Ричарду, что пока контракт не подписан, договор не может считаться окончательным.

Джон повесил трубку. С помощью нескольких щелчков компьютерной мыши он выяснил название школы, в которой учился кардинал, и номер ее телефона.

Джон бодро поздоровался с женщиной, ответившей на звонок.

— Я разыскиваю старую приятельницу. По фамилии Бочи. По-моему, она училась с Фрэнсисом Росетти.

— Какое совпадение, — хмыкнула женщина. — Передо мной как раз лежит выпускной альбом его класса.

— Вам недавно звонили? — поинтересовался Джон.

— Как видите. Бочи?

Он произнес фамилию по буквам.

— Александер… Азиза… Бафорд, — прочла она. — Простите, Бочи нет.

— Может, она училась классом младше или была вместе с ним в каком-нибудь кружке. Музыка? Дискуссионный клуб? Они где-то встречались.

— Возможно, вы правы. — Послышался шелест страниц. — Вот. Они пели в хоре. Она во втором ряду. Очень хорошенькая. Они наверняка были знакомы. Подождите… Вот она опять. Похоже, она была девушкой Фрэна Росетти на выпускном балу.

Вскочив со стула, Джон пританцовывал на месте. Он с несколько излишней торопливостью поблагодарил женщину и закончил разговор, но это было лучше, чем вопить от радости прямо в трубку. Завопил он секундой позже.

Джон снова вошел в Интернет и поискал информацию об обете безбрачия. Узнав, что хотел, он позвонил Брайану Уоллису.

— Я только что обнаружил сведения, которые тебе полезно было бы знать, — сказал он.

— Почему-то мне не хочется их узнавать, — вздохнул Брайан.

— Потому что у тебя хорошая интуиция. У Терри Салливана были причины для клеветы на Росетти. Тебе известно, что с ним жестоко обращались в детстве? Отец бил Терри и его мать. Он смертельно ревновал ее к единственному человеку, которого она любила, с которым была вместе несколько лет, перед тем как выйти замуж. Угадай с трех раз, кто это был?

В трубке молчали.

— Они с Росетти сняты вместе на выпускном балу.

— Это не доказывает, что она его любила.

— Ее соседка сказала, что в школе и колледже она встречалась с одним и тем же парнем.

— Но ведь Росетти священник.

— Священники не должны быть девственниками. Они обязаны соблюдать обет безбрачия только после принятия сана. Брайан, все сходится. Терри подвергается избиениям, возможно защищая свою мать, которую бьют за то, что она любит Фрэна Росетти. Поэтому Терри ненавидит Росетти, пишет очерки, в которых ругает церковь в итальянском квартале, где выросла его мать, то есть в том же квартале, где вырос Росетти. Потом Росетти становится кардиналом. Терри вне себя от ярости. Он ищет компрометирующие Росетти факты, ничего не находит и фабрикует их сам.

— Это все домыслы. У меня есть пленка.

— Проверь ее.

Джон мог бы на этом остановиться и не думать о брате Терри, священнике Ниле Салливане. У него уже был хороший материал. Но журналист, сидевший в Джоне, хотел сделать материал еще лучше. А это означало разыскать брата.

В четверг у Ханны был день рождения. Лили ушла с фабрики пораньше, чтобы помочь племяннице одеться. В четыре они с Ханной и ее друзьями должны были отправиться сначала в кино, а потом обедать.

Лили удивилась, застав Ханну одну. Похоже, Роза оставила ее дома, уехав с младшими девочками.