Татьяна Истомина - Сладкая боль

На следующее утро Муфарек в сопровождении своих слуг спустился в холл отеля. Он думал о предстоящем путешествии и очень спешил начать его, поэтому не обратил внимания на двух человек, один из которых тихо разговаривал с портье, а другой, то ли мужчина, то ли женщина, низко опустив голову, рассматривал журналы. Бросив ключ на стойку, Муфарек вышел из гостиницы. Не будь он столь занят своими размышлениями о путешествии, оно бы закончилось, так и не начавшись. Двое усталых путников притянули бы внимание любого другого человека… И хозяин гостиницы, вернувшись из соседнего магазинчика, только огорченно всплеснул руками, узнав, что опоздал всего минут на пятнадцать, чтобы свести Мелтона, только что вернувшегося из джунглей, с Муфареком, только что отправившимся туда.

Когда Мелтон, оставив Тамару в номере, спустился вниз, хозяин сообщил ему, что с ним хотел поговорить один господин, который очень интересовался слухами о белой женщине.

— Как он выглядел? — опешив, спросил Энди.

— Темноволосый такой… холеный… араб…

У Мелтона чуть не подкосились ноги.

— А что это за слухи о белой женщине? — как можно более равнодушным тоном спросил он.

— Да папуасы болтают, будто вы нашли в джунглях женщину…

— Чушь какая-то! — небрежно бросил Энди. — Со мной была женщина, но это моя помощница… А я никого не находил!

Мокрый рот джунглей с жадностью поглотил Муфарека. Обливаясь потом, задыхаясь, проклиная все на свете, в том числе и самого себя, он упорно лез вперед, проваливаясь в болота, отстреливаясь от крокодилов, вздрагивая от извивающихся змеиных тел. Но призрачный силуэт Тамары, мелькавший за сплетенными ветвями деревьев, упорно манил его за собой в чашу джунглей, как ему казалось, пропитанную ароматом ее духов.

Наконец Муфарек со своими спутниками добрались до племени, в котором, по его предположениям, могла оказаться Тамара. Но здесь он услышал то же самое, что и в Вамене.

— Рассказывают…

— Но кто? Кто рассказывает? — взревел Амир на своего толмача-папуаса.

— Джунгли… — философски ответил тот.

Обратный путь Муфарека лежал по стопам Энди и Тамары. Остановившись в Джаяпуре в том же отеле, что и они, Амир от нечего делать зашел в расположенный рядом ювелирный магазин. Рассеянно рассматривая витрины, он неожиданно вздрогнул: перстень с большим изумрудом переливался в направленном на него свете ламп.

«Неужели он?!» — подумал Муфарек.

Расспросив продавца, когда магазин приобрел этот перстень и у кого, Амир вновь купил свой коварный подарок.

— Так, теперь дело осталось за малым! — торжествовал он. — Найти руку, на которую его надо надеть!

Но Париж не обрадовал его. Консьержка, сожалея, покачала головой.

— Нет, мадам не появлялась.

«Может быть, она, испугавшись, решила уехать в Петербург? — размышлял Амир. — Но все равно, рано или поздно Тамара вернется в Париж».

Чтобы поскорее развеять оставшиеся у него сомнения, Муфарек отправился в Лондон и разыскал Мелтона.

«В самом деле дьявол, — подумал тот, взглянув в пронзительные черные глаза Амира, — выследил. Предупреждал я Тамару… Разве такому монстру отомстишь?.. Он тобой же занесенный нож обратит против тебя самого».

Поэтому Энди старался как мог, чтобы у Муфарека не было ни малейшего повода заподозрить его во лжи.

— Я тоже слышал эти россказни, будто именно я нашел эту загадочную белую женщину. В следующий раз, конечно, постараюсь узнать, чем они были вызваны…

— Но говорят также, что вы нашли в джунглях какой-то перстень, с изумрудом, кажется…

Бедному Энди, не привыкшему плести интриги, было неимоверно сложно сообразить, что следует ответить на этот коварный вопрос.

«Так, — стараясь скрыть охватившее его волнение, лихорадочно думал Мелтон, — вероятно, он наткнулся на перстень Тамары, который я сдал в магазин… Как же мне лучше поступить?..»

— Да, — сделав грустное лицо, произнес Мелтон, — этот перстень я выменял на какую-то чепуху у одного папуаса, который, в свою очередь, получил его от своего сородича из племени асмат. — Энди помолчал, чтобы его слова получше дошли до Амира. — Как сказал мне папуас, это перстень с руки жертвы каннибальского торжества.

Загорелое лицо Муфарека в одно мгновение потеряло свои краски и стало смертельно-белым.

— С руки жертвы, — глухо простонал он.

— Увы, да!

— А вы спрашивали, кто был этой жертвой: мужчина, женщина и когда это случилось?

— Конечно! — воскликнул Энди. — Но дикарь ничего вразумительного мне не ответил… Постойте, постойте! Я вот о чем сейчас подумал, а что, если это перстень с руки той белой женщины, о которой ходят слухи?.. Какой ужас!.. — с наслаждением произнес Энди, видя, какой эффект оказывают его слова на Муфарека.

В тот же день Мелтон отправил Тамаре письмо, не сообщая о своей уловке, а лишь предупреждая об опасности. Энди рассудил так, что Муфарек довольно быстро оправится от нанесенного ему удара и вновь продолжит свои поиски.

«За что-нибудь, что мы сделали не так, он рано или поздно уцепится и убедится, что Тамара жива. И к тому же почему ему не заподозрить, что я хочу скрыть от него свою встречу с ней в дебрях джунглей?»

Энди Мелтон не ошибся. Вернувшись в Париж, Муфарек в приступе отчаяния отправился к Тамаре домой. Открыв дверь и оглядевшись вокруг, он увидел, что исчез большой чемодан и заметно поубавился гардероб.

— Уехала! Скрылась! — захохотал он. — Ничего! Париж притянет тебя на свой огонь как глупую мошку!

Тамара с наслаждением, ощущая каждый свой шаг, неторопливо шла по улице. Она на мгновение закрывала глаза, а открыв, с непонятной для других радостью вновь видела стройный ряд зданий, сверкающие в солнечных лучах витрины, зазывно расставленные перед ресторанами столики, мощный поток машин. Тамара направлялась от Триумфальной арки в сторону площади Согласия, потом она хотела пройтись по парку Тюильри и очутиться перед вечно удивляющим своей строгой красотой Лувром, она хотела почувствовать Париж не только умом, но и телом… соприкоснуться с ним.

«А Муфарек захотел всего этого меня лишить!» — невольно подумала молодая женщина.

Она постаралась отбросить неприятные мысли, но они назойливо кружились в ее голове. Поддавшись им, Тамара принялась размышлять о своей мести. Она изобретала всевозможные предлоги, под которыми можно было бы проникнуть в квартиру Муфарека. Например, наняться горничной для черной работы, подсыпать Амиру медленно действующий яд и появиться перед ним за несколько минут до смерти. Тамара ясно представила себе Муфарека, сидящего в своей пышной гостиной и судорожно расстегивающего ставшим вдруг нестерпимо узким ворот рубашки. В его черных глазах вспыхнут огоньки испуга, когда он увидит перед собой Тамару. Молодая женщина остановила приятную картину и мысленным взором наслаждалась суетливым страхом в глазах Муфарека. Она видела себя в ярко-красном платье с оголенными плечами, торжествующую над раздавленным ею страшным врагом. Замечтавшись, ее губы невольно прошептали: