Линн Керланд - Глазурь на торте

— Я счастлив здесь.

— Не могу представить почему.

— Вот именно, — сказал Сэм, решив, что нет никакого смысла обсуждать это и дальше. Кроме того, Марджори ненавидела игру в молчанку, и он не зря был младшим братом, чтобы получать удовольствие, досаждая ей этим.

Сэм завел свой джип и сдал назад, обратно на дорогу. Он игнорировал Марджори на всем оставшимся до дома пути, потом оставил ее нести свой собственный багаж, а сам подбежал к дому и заколотил в дверь. Ему было необходимо подготовить Сидни к тому, с чем ей придется столкнуться. Он должен был сделать это раньше.

Сидни открыла дверь, но ушла прежде, чем он успел обнять ее. Он последовал за ней на кухню и резко остановился. На кухонном столе лежала, по крайней мере, дюжина коробок из-под яиц, а также то, что можно было бы принять за суфле.

Подняв это, он убедился, что действительно суфле.

— Сидни?

— Я пыталась приготовить это чертово суфле, ясно? — отрезала она. — Но не смогла. Удовлетворен?

— Боже мой, что за беспорядок?

Сэм бросил на Марджори взгляд через плечо.

— Заткнись, Мардж.

— А это должно быть твоя деревенская девчонка, — сказала Марджори, вытягивая руку словно чертова королева и деликатно поднося к носу платок. — Как оригинально.

— Марджори, — прорычал Сэм.

— Неудачная попытка приготовить суфле, моя дорогая? Как очаровательно. Но разве здесь не едят крупы и все такое прочее? Или сырое медвежье мясо прямо с костей?

— Марджори!

Сидни выбежала из кухни. Сэм раздраженно всплеснул руками.

— Ты мегера, — прокричал он. — Я люблю ее, черт возьми.

— Да ладно, Сэм, — ответила Марджори, ничуть не смутившись. — Не будь таким грубым.

— Ты уволена, — проревел Сэм.

— Ты не можешь меня уволить. Я твоя сестра.

— Ты гвоздь в заднице. Выметайся из моего дома.

Марджори выглянула в кухонное окно.

— Ой, Сэм, похоже, эта твоя маленькая деревенщина уезжает. Означает ли это, что я могу остаться на обед? В любом случае, во сколько мы здесь, в провинции, обедаем?

Сэм выбежал из кухни и влетел в спальню Сидни. На ее кровати лежала записка… а также конверт. Он схватил записку.

«Сэм, я знаю, что не могу конкурировать. Здесь часть твоей арендной платы. Я буду отсутствовать вплоть до субботы. Этого времени тебе должно хватить, чтобы переехать. Надеюсь, ты будешь счастлив.

Сидни».

— Марджори! — заорал Сэм.

— Да, милый? — отозвалась она.

— Как у тебя с офисными навыками?

— Отсутствуют полностью, любовь моя. А зачем тебе?

— Лучше приведи себя в порядок, — зло проговорил он. — Тебе придется найти настоящую работу, когда я отфутболю тебя обратно в город!

Сэм отвез свою сестру-бывшего агента во Флаэрти и заплатил одному из членов клана сто долларов плюс бензин, чтобы тот доставил ее назад в Анкоридж. Полуприщуренными глазами полными удовлетворения он наблюдал, как Марджори забиралась в грузовик, который выглядел так, словно не сможет проехать и пяти миль не сломавшись. Ее багаж был загружен в кузов машины и вероятно к тому времени, когда они достигнут аэропорта, он будет весь покрыт собачьей шерстью и милым толстым слоем компоста. Сэм был донельзя доволен всем этим.

Убедившись, что Джо не знает, куда направилась Сидни, Сэм вернулся домой, чтобы составить план.

И молиться, чтобы Марджори все не погубила.

Сидни вернулась домой в субботу днем. Машины Сэма не было. Она знала, что ей следовало бы испытать облегчение, но этого не произошло. Она была убита горем. Хватило одного взгляда на «агента» Сэма, чтобы понять — нет никакой возможности отнять его у нее.

И она сбежала. Сбежала, поджав хвост, как трус, коим в действительности и была, проведя три последних дня зализывая раны. Но у нее было чувство, что, сколько бы она не делала это, раны не залечить.

Когда Сидни вошла в дом, он был пуст. Она не потрудилась проверить комнату Сэма, а просто села на диван и постаралась расплакаться. Попытка была тщетной. Она не плакала раньше и определенно не заплачет теперь.

Сидни сидела в гостиной, пока полностью не стемнело. Дни с каждым разом становились все короче. Вскоре света будет очень мало. Превосходно. Она проведет зиму в унынии [17].

Она прошла на кухню и включила свет, да так и остановилась.

Там, на ее собственном столе, лежала верхний слой свадебного торта. Это была самая красивая вещь, которую она когда-либо видела. Сэму должно быть потребовались часы, чтобы сделать ее. И там же, рядышком, лежала записка. Сидни дрожащими пальцами взяла записку.

«Моя прекрасная Сидни, у тебя есть два выбора: ты можешь съесть этот торт или ты можешь заглянуть в холодильник, достать остатки глазури и закончить надпись. И если у тебя достанет храбрости явиться в зал для приемов, то там ты найдешь кое-кого, ждущего тебя с оставшейся частью торта, кое-кого, кому нужно объяснить тебе несколько вещей и кое-что подарить.

Люблю,

Сидни достала миску с глазурью, потом на короткий миг закрыла глаза, прежде чем взглянуть на верхний слой торта. На нем было написано: «Поздравляем, Сэм и …»

Ох, что он имел в виду? Почему он оставил надпись не законченной? Неужели он хотел, чтобы она боролась за него?

Не этим ли она занималась, пытаясь сделать суфле, прежде чем трусливо сбежать?

Она потянулась к набору для украшения тортов, который удобно лежал рядом на столе, и положила немного глазури в кондитерский мешочек. Она едва могла написать свое имя, но это не имело значения. Ее смелость решительно вернулась к ней. Она любила Сэмюэля Маклеода и будь проклята эта Марджори, если думает, что сможет незаметно украсть его. Мужчина не стал бы рисковать своей жизнью, учась удить рыбу, если бы не был влюблен, не так ли?

Она осторожно подняла верхнюю часть торта и побежала к своей машине. Ее ждал Сэм. А путь до зала для приемов был неблизкий.

И как в плохом кино, у нее лопнула шина.

Сидни потребовалось чуть больше часа, чтобы поменять ее, и все из-за того, что она была расстроена. К тому времени, когда она снова выехала на дорогу, она была вся в грязи. И рыдала так сильно, что не заметила, как съезжает с трассы, пока ее джип не сполз под откос, застряв передними колесами в канаве. Сидни выбралась из машины, от всей души выругавшись, потом схватила свою драгоценную часть торта и пошла пешком.

Как назло полил дождь.

Снега не предвиделось, поэтому ее смерть от непогоды будет довольно приятной. Это был дождь, который насквозь промочил ее пальто, облепил голову волосами и не оставил ей иного выбора кроме как засунуть верхушку торта под пальто.