Подвиньтесь, босс! (СИ) - Золотарева Елена

— Пап, мы правда очень устали, — Давид садится рядом и обнимает меня за плечо, притягивая к себе, и отец сдается. Он заметно расслабляется и даже лицо становится не таким суровым и подозрительным.

— Вижу, сын. Надолго не задержу. Просто хотел узнать, почему сам не сообщил, — Александр берет чашку, настороженно всматривается в ее содержимое, делает маленький глоток и, убедившись, что то, чем его угощает будущая невестка съедобно, выпивает половину.

— Я достаточно вырос, чтобы решать свои проблемы самому.

— А Серж?

— У него спроси.

— Ты уверен, что моя помощь не нужна?

—А что ты сделаешь? Змею надо было душить пока она была маленькой. А теперь видишь что он творит?

— Да…— задумывается мужчина, — Сказал, половину хочет.

— Обломится, — чуть ли не плюет Давид.

— За наследство переживаешь? — ухмыляется папочка.

— Ни копейки не возьму! — огрызается мой жених.

— Принципиальный?

Давид пожимает плечами, мол его эта тема больше не волнует.

— А деревня твоя? Сгорело же все! Жить на что будешь? Жениться он собрался, — отец чуть ли не рукой на нас машет, мол куда мы, гордые бестолочи без его миллионов.

— Кольцо продадим, — зачем-то встреваю я и нависает тишина.

Несколько секунд молчания заканчиваются гомерическим хохотом отца.

— Лена…А вы мне нравитесь!

Отец и правда теплеет. Давид расслабляется, но я вижу его тусклый взгляд. Он устал и хочет спать, а папа все пытается решить вопросы бизнеса. Так и подмывает выпроводить гостя на правах будущей хозяйки дома, но молчу. Понимаю, что дела важные, и молча слушаю, обняв руку будущего мужа.

— Марк предложил порешать вопрос. Сказал, имеет выход на нужных людей.

— Какой добрый дядюшка.

— Если не отдадим половину акций, продолжит вставлять палки в колеса.

— А если отдадим? Не надоело, пап? Сколько себя помню, вечно обиженный Марк ноет о том, что тебе досталось все, а ему ничего. И вечно ты идешь у него на поводу, жалеешь. Тебе нравится результат? — Давид хоть голоса не повышает, но явно напряжен и готов взорваться. Для себя он все решил. Марка он уничтожит!

— Он мой брат. Не могу же я его…

— Зато он может, пап. Очнись уже! Он давно не твой брат! Он пошел войной против меня, против моей семьи. И пока ты пытался вразумить его и боялся ссоры, я молчал. Но ты сам отдал мне в управление Дримерс, и теперь я буду решать, как быть с тем, кто перешел мою дорогу. Поверь, у меня есть силы для этого.

Сижу и думаю, каково это, родиться в богатой семье? Когда вместе с безграничными возможностями на твой счет капают и бесконечные проблемы и испытания. Тяжело не скатиться на дно, имея все! Серж вот наркоманом стал, Марк из-за жадности готов людей убивать, а Давид? Какие темные стороны есть в нем? Я ведь считала его зарвавшимся снобом, а теперь замуж за него собираюсь.

Стараюсь незаметно рассмотреть бриллиант и не верю глазам. Когда он успел вообще кольцо купить? Неужели это предложение в душе было не спонтанным?

Если нет, тогда выходит, что Давид готовился…И вполне возможно, собирался сделать это в тот злосчастный вечер…Не зря Серж с Катюшей пришли, да и музыканты неадекватно себя вели. Знали партизаны и молчали.

Отец хлопает ладонями по коленям, и этот звук заставляет обратить на него внимание.

— Ладно. Пойду я. А вы отдыхайте. Но если что…

— Пап, знаю. Ты рядом.

Мужчины обнимаются, и я, наконец, вижу в их глазах взаимную любовь и уважение. Странные все-таки существа. Сначала готовы друг друга убить, потом лучшие друзья.

— Лена, очень жаль, что познакомились мы с вами в подобных обстоятельствах. Возьмите, — протягивает визитку и буквально вкладывает в руки, — звоните, если что. В любое время.

Киваю, надеясь, что не придется. Я верю в своего мужчину и очень надеюсь, что его сил хватит.

Давид закрывает дверь за отцом. Подходит ко мне, обнимает, и мы молча стоим так несколько минут. Будто напитываем друг друга силами, спокойствием.

— Идем спать? —предлагаю я, убирая волнистую прядь со лба будущего мужа.

— Да, — соглашается Давид, и уводит за собой в спальню.

Давид ложится сзади, прижимается к моей спине, вдыхает аромат волос и засыпает. Улыбаюсь, чувствуя размеренное горячее дыхание на своем затылке, прикрываю веки и проваливаюсь в сон.

Давид

Следующие дни были особенно напряженными. Каждый час мне сыпались отчеты службы безопасности о проделанной ими работе, и это обнадеживало. В погоне за бабками, Марк заигрался так, что сам закопал себя по горло. Он все отлично продумал, но не учел одно — если он купил человека, всегда найдется тот, кто даст больше. А, благодаря жадности дяди, перекупить стоило не так уж и дорого. В любом случае, я был согласен на любые условия, потому что спокойствие дороже денег. Я устал от бесконечной борьбы, от которой страдали дорогие мне люди. И, если отец жалел своего брата, то я прощать не собирался. Моей целью стало не просто щелкнуть по носу, указав на место. Я поклялся себе, что отберу у этого монстра все, что ему дорого и засажу его за решетку.

— Медсестричку разговорили. Тот, кто заплатил ей, по описанию похож на бывшего охранника Марка. Как только его возьмем, девку сдаем ментам.

— Где искать его, знаете?

— Уже отследили. Ждем, когда поедет за город. Там связь вырубим, чтоб не кинулись сразу искать.

Ну вот и отлично. Мои ребята как обычно сработали быстро и без проволочек. Для меня самым сложным в этом деле было убедить Лену в том, что все в порядке. Что действуем законным путем, и все участники в полной безопасности. Не думаю, что она свято верит в «моя милиция меня бережет», но лучше ей не знать, какими методами мне приходится решать семейные вопросы. По-другому со зверьем нельзя.

Чтобы хоть немного отвлечься, я повел свою будущую жену по магазинам, и впервые в качестве жениха и невесты мы поссорились.

Лена засмотрелась на ювелирную витрину. Причем ни серьги, ни колье с огромными синими камнями, стоимостью с квартиру в Москве, ее не заинтересовали. Микрофон из золота с бриллиантовым ободком, вот что захотелось моей девочке.

— Идем! — беру ее за руку и тащу в ювелирный.

— Куда? — она упирается, а в глазах испуг, будто я ее за руку на краже поймал.

— Купим тебе микрофон. Ты же хочешь?

— Нет!

— Не верю!

— Не хочу! Правда! Просто смотрела!

Моя девочка нахохлилась и отвернулась.

— Ты можешь вразумительно, так, чтобы я-идиот понял, объяснить мне, почему ты мне лжешь?

Осматриваюсь. Персонал наблюдает за шоу. Наверное, нечасто у них такое показывают. Уверен, тут обычно с точностью наоборот: мужика тащат волоком за сережками-колечками.

— Потому что на меня смотрят, как на твою содержанку!

— Приехали! Ну хочешь, я выйду из магазина, и ты расплатишься сама. Чтобы никто не видел, что у тебя есть я?

— Уже и так все видели!

Ее щеки розовые, глаза горят возмущением. Хоть картину пиши, какая красивая!

— Ты понимаешь, что ведешь себя как капризный ребенок? Лена, эти глупости не должны становиться причиной наших ссор. Я устал и я хочу купить тебе этот чертов микрофон!

— Я не привыкла, чтобы за меня платили мужчины. Принять подарок — одно, но вот так…

— Понятно. Вместе с микрофоном куплю тебе сеанс у психолога. Пусть поможет тебе научиться принимать подарки и не чувствовать себя содержанкой.

— Ну не злись! — пытается успокоить меня, поглаживая по руке.

— Ну выбесила же! Честное слово!

— Ладно, прости! Пойдем, купим микрофон, а?

— Господи! Алилуя!

Продавцы и охрана радуются вместе со мной. Смеются, прячут улыбки. Хорошо, никто не снимал, а то в наше время легко уснуть обычным человеком, а проснуться звездой какой-нибудь социальной сети. В общем, мы движемся к кассе под шквал аплодисментов.

Микрофон медленно, бережно укладывают в коробку, затем в фирменный пакет, а я наблюдаю за Лениным взглядом и представляю, с какой скоростью она будет распаковывать свою покупку. Не дай бог, еще и заявит, что ей срочно нужно на работу — испытывать новую игрушку. Может зря купил? Не хочу отпускать ее ни на минуту от себя.