Ножом в сердце - и повернуть на сто восемьдесят - NIKOLSKAYA

— А коготки-то остались на месте, — улыбается в губы.

Его футболка слетает следом за её топом. Драко хватает Гермиону за бёдра, вынуждая её обнять его за талию ногами. Снова жадные поцелуи. Мокрый язык скользит по губам, зубам. Губы опускаются на шею и ключицы, заставляя Грейнджер гортанно стонать. Малфой наощупь ищет дорогу к дивану в гостиной, врезаясь по пути в каждую стену. Их движения быстрые и хаотичные.

Нужно быстрее дотронуться, быстрее поцеловать, крепче прижаться. Чтобы снова почувствовать друг друга. Понять и поверить, что над ними сейчас не нависает туча из неясного тёмного будущего. Сейчас внутри всё расцветает. Предвкушение растёт молниеносно.

Грейнджер громко охает, когда Драко бросает её на диван, нависая сверху с хищной ухмылкой на губах. Его сильные руки быстро расстёгивают молнию на джинсах, стягивая их вместе с промокшими трусиками. Внутри ничего не рычит и не скребётся. Но рык слышен очень отчётливо.

Это Малфой снова без ума от картины, которая открывается прямо перед ним. Грейнджер ухмыляется, шире расставляя ноги.

— Скучал?

Драко с силой прикусывает нижнюю губу, отчего та на мгновение белеет.

— Пиздец как, — снова рычит. А затем снимает свои штаны, демонстрируя своё возбуждение.

Поцелуями покрывает её колени, бёдра, плавно добираясь до тазовой косточки. Грейнджер громко стонет. Пальцы невесомо касаются мокрых складок. Он гладит, немного надавливая. Кружит вокруг клитора, вырывая из горла Грейнджер очередной протяжный стон. А после проникает внутрь, двумя пальцами растягивая стенки. И смотрит. На её закрытые глаза, алые щёки, пухлые приоткрытые губы. На такую красивую и живую Грейнджер. Его Грейнджер. Средним и безымянным пальцами проникает глубже, массируя большим пальцем самый чувствительный комок.

— Моя…. — шепчет, целуя округлую грудь.

— Драко, — Грейнджер подвигает его лицо к себе, впиваясь жадным поцелуем во влажные губы. Проворные руки уже добрались до возбуждённого члена, сдавливая у основания.

— Блять…

Несколько движений ладонью вверх и вниз и стонет уже Драко, замедляя движения внутри Гермионы. Грейнджер этим успешно пользуется. Она уже не может ждать. Она рывком переворачивает их, падая с дивана и приземляясь на мягкий ковёр. Драко смеётся. А Грейнджер тем временем уже направляет член в себя, медленно насаживаясь и глубоко дыша.

— Чёрт, оказывается, я скучала намного сильнее.

Потребовалось совсем немного времени, чтобы первый оргазм накрыл сначала Гермиону, а после и Драко. Он оставлял отметины по всему её телу, каждый раз напоминая себе, что она настоящая. Что он не потерял её.

Второй оргазм настиг их у камина, а третий на кухонном столе.

Довольные и счастливые, но полностью без сил, они лежали на ковре, обнимая друг друга руками и ногами. Драко игрался с локонами её волос, пока Гермиона пальцами рисовала узоры на его груди.

— Я хотела тебе кое-что рассказать.

— М?

Гермиона набрала в лёгкие побольше воздуха.

— Я видела твою маму.

Его движения остановились. Он даже дышать перестал. Грейнджер подняла голову, встречаясь глазами с серым штормом. Хотя нет. Его глаза не штормили, скорее наоборот. Там был штиль. Она решилась продолжить.

— Она сказала, ей не за что тебя прощать. Тебе стоит подумать об этом, — она мягко коснулась его щеки. — Тебе самому стоит простить себя.

Драко перехватил её руку, сильнее прижимаясь к ней щекой. Улыбнулся.

— Я знаю, Гермиона, я знаю.

Гермиона улыбнулась в ответ, решив высказать ему свои наблюдения.

— А вообще наша встреча оказалась судьбоносной, Драко Малфой!

Драко вдруг засмеялся.

— А моя мама оказалась кем? Судьбой?

Гермиона задумалась, складывая в голове все факты. Вспоминая слова миссис Малфой, совпадения, их с Драко историю.

Нарцисса Малфой и правда всё знала с самого начала. Возможно, Драко был абсолютно прав. Гермионе очень хотелось в это верить. Ведь теперь они оба были под её защитой. Под эгидой Судьбы.

Когда часы пробили полночь и желания были загаданы, Драко спросил:

— Какие планы?

Гермиона широко улыбнулась и сказала:

— Для начала я хочу сделать дома ремонт. Ты видел те ужасные серые шторы?

Ремонт был не единственной вещью, которую Гермиона собиралась сделать. Она уже представляла, как после Нового Года стоит на пороге Норы, где её ждёт семья. Но об этом позже.

Драко не сдержал смеха, не веря своим ушам. Теперь в Гермионе Грейнджер не было того, что так манило и влекло его ещё несколько недель назад. Он не отзывался на темноту в её душе. Не шёл на поводу её тёмных желаний.

Перед ним сидел новый чистый человек с горящими глазами и большими планами на будущее. И это влекло и манило с большей силой. Кажется, именно это Драко Малфой в ней и любил — жизнь.