Книга о русском еврействе. 1917-1967 - Яков Григорьевич Фрумкин

руководством М. М. Винавера и Г. Б. Слиозберга, на котором во время выступления ора­тора бундиста кто-то из публики крикнул: «Долой бундистов!» Винавер тотчас же заявил протест против этого возгласа и сказал, что «Бунд шел в авангарде революцион­ного движения, и мы приветствуем эту партию». В зале раз­дались возгласы: «браво!» Тогда же на собрании Группы Демократического Объединения И. Ефройкин в своем по­литическом докладе заявил: «Лучшая заслуга Бунда в том, что эта партия принципиально сломала стены гетто. Бунд — это первая еврейская партия, которая выставила не толь­ко еврейские, но и общечеловеческие задачи».

Однако, эта терпимость недолго удержалась в еврей­ской общественности. Партийная и групповая борьба все больше обострялась и конфликты следовали один за другим.

А. А. Гольденвейзер в своих «Киевских воспоминаниях», опубликованных в «Архиве русской революции», отметил, что когда в первые недели марта был создан «Совет объеди­ненных еврейских организаций города Киева», социалисты в первом же заседании демонстративно покинули Совет, за­явив, что он и по составу и по политическим настроениям не может считаться истинным представительством еврейских масс.

Отсутствие взаимного понимания между социалисти­ческой и несоциалистической частью еврейства давало о себе знать чем дальше, тем больше.

Оживление и рост активности наблюдались и в несо­циалистическом секторе еврейской общественности. В Пет­рограде возник Еврейский Народный Союз, куда вошли М. Н. Крейнин, А. В. Залкинд, С. Л. Цинберг и др. В Москве организовалась еврейская ортодоксальная (религиозная) партия во главе с раввином М. М. Нуроком под названием «Свобода и Традиция», в Петрограде — аналогичная партия «Нэцах Израиль», в Киеве и других городах — «Агудас Израиль».

Еврейская Народная Группа, возглавлявшаяся М. М. Винавером, приступила к выработке новой программы, ко­торая включала следующие пункты: 1) Еврейская община ставит своей целью удовлетворение национально-культур­ных и религиозных потребностей еврейского населения. 2) В еврейской школе проводится изучение еврейского и древнееврейского языка. В школе сохраняется религиозно­обрядовый элемент. 3) Права родного языка гарантируются всюду, где евреи составляют не менее 1/5 населения. 4) Предусматривается создание главного совета всероссий­ской общинной организации.

24 мая в Петрограде открылся всероссийский сионист­ский съезд, на котором выступили с приветствиями и несионисты, и было оглашено приветствие председателя Сове­та рабочих депутатов — Н. С. Чхеидзе. Председательство­вал на съезде Е. В. Членов, который отметил роль с.-д. фракции Государственной Думы в борьбе против угнетения еврейского народа при старом режиме. На этом же съезде сионистов образовалась новая группировка во главе с И. Шехтманом, И. Фишером и др., которые называли себя «активистами» и подчеркивали свою связь с находившимся заграницей В. Е. Жаботинским и созданным им для борьбы за Палестину еврейским легионом.

Следует отметить, что представители умеренных ев­рейских групп призывали еврейство к сдержанности. К ха­рактеристике этих тенденций приведем отрывок из речи М. М. Винавера, произнесенной им в еврейском клубе в Пет­рограде 11 марта: «Мы гордимся, что и мы приняли участие в революции, — сказал он. — Нужна, однако, не только лю­бовь к свободе, нужно также самообладание... Вся Россия должна теперь стать, так сказать, консервативной, чтобы удержать добытое... Не надо нам соваться на почетные и видные места. Но на невидные посты станьте все в ряды. Не торопитесь осуществлять наши права. Нужно терпение и мужество» ... (E. Н. № 12-13).

В первые месяцы после переворота во всех центрах еврейского поселения в России наблюдались такой же подъ­ем и оживление, как и в Петрограде. Евреи разных полити­ческих группировок приняли активное участие во всех обще­политических попытках объединения, а также создавали общееврейские объединения на местах. В Советах рабочих и солдатских депутатов еврейские социалистические пар­тии были повсюду широко представлены. Еврейские несо­циалистические группы проявляли заметную сдержанность, когда речь шла об общих политических акциях; влияние ев­реев-кадетов почти всюду было невелико, и представители этого течения с развитием революционных событий все бо­лее отходили в тень. Сионисты с каждым месяцем замыка­лись в собственном партийном кругу, дистанцируясь от проблем общей политики, и в этом направлении пытались увлечь за собой еврейские массы.

С первых же дней ставился вопрос о создании новых демократических еврейских общин, но самые выборы по тех­ническим причинам откладывались. На Украине и в Бело­руссии выборы в общины происходили уже в 1918 году, — после октябрьского переворота и после Брест-Литовского мира, когда вся Украина и часть Белоруссии были заняты немецкими войсками.

Для характеристики настроений в провинции приведем некоторые сведения по четырем городам: Киеву, Минску, Витебску и Одессе.

Киев, в силу своего центрального положения на Украи­не, играл особенно крупную роль. С еврейской точки зрения, Киев имел значение и потому, что именно в Киеве функцио­нировала Украинская Центральная Рада и ее органы, и здесь складывались еврейско-украинские отношения этой бурной эпохи.

Первоначальная реакция киевского еврейства на рево­люцию подробно описана в цитированных выше «Киевских воспоминаниях» (1917-1921) А. А. Гольденвейзера. В пер­вые же дни революции был создан «Совет объединенных еврейских организаций», в состав которого вошли предста­вители от всех существовавших в городе еврейских обществ, союзов, синагог и т. д. В мае Советом было созвано «Област­ное совещание», на которое прибыли представители из ев­рейских общин большинства городов юго-запада и юга Рос­сии. Передавая перипетии этого съезда и борьбу на нем еврейских партий, А. А. Гольденвейзер описывает драмати­ческую сцену, весьма характерную для еврейских собраний того времени.

«На трибуне стоял бердичевский общественный раввин — яркий и темпераментный народный оратор. Речь его была при­зывом к национальному сплочению на основе общих «скрижа­лей веры».

«В начале съезда, — сказал он между прочим, — все мы поднялись с мест в память погибших борцов за свободу. Под­нимитесь же теперь в честь Торы!» Аудитория поднимается с мест, за исключением группы бундистов. Воцаряется невооб­разимый шум, большинство требует удаления представителей Бунда, оскорбивших религиозные чувства собрания. Президиум бессилен внести успокоение... Но вот у ораторской трибуны по­является прекрасная седая голова писателя С. Ан-ского (С. А. Рапопорта). Он поднимает руку. Зал стихает. Он говорит, что Тора — не только религиозный символ, но и символ вековой еврейской культуры. И в честь этой культуры, составляющей нашу национальную гордость и символизируемую свитками То­ры, он предлагает всем присутствующим встать с мест. Все встают... Инцидент улажен».

Но уже в следующем заседании представитель Бунда М. Рафес в резкой форме обрушился на составлявших на совещании большинство ортодоксов и сионистов, которых он заклеймил названием «черно-синего блока», и со всей делегацией бундистов демонстративно покинул зал.

На состоявшихся в июле 1917 г. выборах в киевскую Городскую Думу кандидаты-бундисты были включены в описок «Социалистического блока» (с.-д. и с.-p.), канди­даты от Объединенной еврейской