Как нас обманывают органы чувств - Дональд Дэвид Хоффман

Сознательный реализм делает смелое заявление: сознание, а не пространство-время и его объекты, фундаментальная реальность и надлежащим образом описывается как сеть агентов сознания{311}. Чтобы заработать себе на хлеб, сознательному реализму предстоит проделать серьезную работу. Он должен обосновать теорию квантовой гравитации, объяснить возникновение нашего пространство-временного интерфейса и его объектов, объяснить роль дарвиновской эволюции внутри этого интерфейса и объяснить эволюционное возникновение человеческой психологии.

Сознательный реализм предлагает свежий взгляд на лейтмотив научной фантастики: может ли искусственный интеллект (ИИ) породить настоящее сознание? Физикалисты предполагают, что элементарные частицы не обладают сознанием, но некоторые считают, что объект – система неживых частиц – может производить сознание, если его внутренняя динамика демонстрирует нужную сложность. ИИ высокого уровня может зажечь настоящее сознание.

Сознательный реализм, напротив, настаивает, что все физические объекты не обладают сознанием. Если я вижу камень, то этот камень – часть моего сознательного опыта, но сам камень не обладает сознанием. Когда я вижу моего друга Криса, я воспринимаю иконку, которую создал, но сама эта иконка не обладает сознанием. Моя иконка Криса открывает маленький портал в богатый мир агентов сознания; например, улыбающаяся иконка предполагает счастливого агента. Когда я вижу камень, я тоже взаимодействую с агентами сознания, но моя иконка камня не дает ни проникновения, ни портала в их опыт.

Итак, сознательный реализм перефразирует вопрос про ИИ: можем ли мы спроектировать наш интерфейс, чтобы открывать новые порталы в царство агентов сознания? Мешанина транзисторов не позволяет заглянуть в это царство. Но можно ли скомпоновать и запрограммировать транзисторы так, чтобы ИИ открыл новый портал в это царство? Не поручусь, но думаю, что можно. Я думаю, что ИИ может открывать новые порталы в сознание, совсем как микроскопы и телескопы открывают новые горизонты внутри нашего интерфейса.

Я также думаю, что сознательный реализм может разрушить стену между наукой и духовностью. Этот идеологический барьер – ненужная иллюзия, навязанная допотопными заблуждениями: что наука требует физикалистской онтологии, враждебной духовности, и что духовность не поддается методам науки. Я предвижу шаткое перемирие и сближение со временем. Ученые не готовы легко сменить физикализм на сознательный реализм. Верующие станут колебаться разжаловать древние тексты от твердынь авторитета до ненадежных источников вдохновения и принять иконоборческие споры и скрупулезные эксперименты научного метода. Но в итоге оба признают, что они не потеряли ничего ценного, а взамен получили попытку ответить на наши важнейшие вопросы: кто мы? где мы? и зачем мы в мире?

Я упомянул, что агенты сознания объединяются, чтобы создавать более и более сложных агентов. Этот процесс ведет к бесконечным агентам с бесконечным потенциалом опыта, решений и действий. Идея бесконечного агента сознания звучит очень похоже на религиозное понятие Бога с ключевым отличием: бесконечный агент сознания признает точное математическое описание. Мы можем доказывать теоремы о таких агентах и их отношениях с конечными агентами, такими как мы. В процессе мы можем породить то, что можно назвать научной теологией, в которой могут развиваться, оттачиваться и проверяться научными экспериментами математически точные теории Бога. Например, я подозреваю, что бесконечный агент сознания не всеведущий, всемогущий, вездесущий или один в своей бесконечности. Научная теология не вторжение Прометея в святая святых древних религий; это применение наших лучших когнитивных и экспериментальных инструментов к важнейшим для нас вопросам. Абстрактным открытиям научной теологии понадобится перевести для практического применения обывателями. Религия может стать развивающейся наукой – основанной на когнитивной нейронауке и эволюционной психологии, – чье благотворное применение в повседневной жизни тоже развивается.

Теории Бога, созданной научной теологией, не нужно постулировать волшебника, который бросает вызов законам физики. Эти законы не описывают не обладающую сознанием реальность; они описывают поведение агентов сознания, конечных и бесконечных, спроецированных на язык и в структуры данных пространственно-временного интерфейса Homo sapiens. Законы физики не описывают механизм, в котором никому не нужный призрак сознания должен исполнять паранормальные фокусы, чтобы доказать свое существование. Сознанию не надо бросать вызов законам физики, которые сами по себе – проецируемые описания динамики сознания.

Предположим, вы отправляетесь с друзьями в виртуальную реальность, чтобы поиграть в волейбол. Вы надеваете шлемы и костюмы и видите свои аватары одетыми в купальники, облитыми солнечным светом на песчаном пляже с волейбольной сеткой в окружении качающихся пальм и кричащих чаек. Вы подаете мяч и начинаете самозабвенно играть. Через некоторое время один из ваших друзей говорит, что хочет пить и скоро вернется. Он снимает шлем и костюм. Его аватар падает на песок, неподвижный и не реагирующий. Но он в порядке. Он просто вышел из интерфейса виртуальной реальности.

Когда мы умираем, мы просто исчезаем из интерфейса пространства-времени Homo sapiens? Я не знаю. Но у нас есть теория сознательного реализма и математика агентов сознания. Давайте займемся наукой.

Сознательный реализм утверждает, что сознание фундаментальная природа объективной реальности. Меня предостерегали, что это анахронизм, который упускает ключевое послание копернианской революции: дело не в нас. Когда-то мы считали, что все вертится вокруг нас и поэтому Земля должна быть центром Вселенной. Когда Коперник и Галилей открыли, что это не так, это заставило нас поправить нашу астрономию, но что более важно, это заставило изменить нашу концепцию о себе. Мы не центр внимания. Мы цепляемся за крохотный камень в заштатном уголке необъятной Вселенной. Мы даже не статисты. И в этом, говорили мне, ошибка сознательного реализма. Помещая сознание в центр реальности, сознательный реализм пытается вернуть докоперниковскую эру, в которой мы наивно верили, что мы, и наше сознание, raison d’étre[20] Вселенной.

Эта критика неверно понимает сознательный реализм. Он не провозглашает центральную роль человеческого сознания. Он постулирует бесчисленные виды агентов сознания с безграничным многообразием сознательного опыта, большую часть которого мы не можем точно представить. В человеческих существах, являющихся агентами сознания, нет ничего особенного или центрального. Сказать, что сознание фундаментально, не значит сказать, что фундаментально или уникально именно человеческое сознание.

Эта критика также неверно понимает коперниковскую революцию. Да, наше восприятие привело нас к неверному пониманию нашего места во Вселенной. Но его более глубокое послание таково: наше восприятие может вести нас к неверному пониманию природы самой Вселенной. Мы склонны ошибочно верить, что определенные ограничения и идиосинкразии нашего восприятия и есть истинные представления об объективной реальности. Галилей понял