Гораполлон - Иероглифика

44

То, что монада является источником всех чисел, давно известно греческой мысли, но в «Герметике» имеется пассаж, который подробно останавливается на этом и на который можно сослаться в данном случае, как на греко-египетский источник утверждения. См. Стобия 1, 10 (306) – в издании Майнека на стр. 81, где монада описывается, как свод или корень всех вещей, содержащий все числа и не вмещаемый ничем – производящий все другие числа и созидающий самое себя.

Хотя в книге II, I Бог также символизируется звездой, а в книге II, 29 судьба обозначается семью буквами, окруженными двумя пальцами.

О грамотных бабуинах см. Aelian, VI, 10.

Это признается как старая история из Плиния VIII, 54 (215).

Интерес к почти человеческим чертам бабуинов и других обезьян, вероятно, никогда не угаснет. Дискуссия об их возможной человечности поднималась в IX веке, так как существует письмо, предположительно Ратрамнуса, знаменитого бенедиктинского автора «De corf we et sanguine Dei», в котором этот вопрос обсуждается. Корреспондент Ратрамнуса спрашивает, происходят ли обезьяны от семени Адама и имеются ли достоверные свидетельства, что они соблюдают социальные законы, практикуют агрокультуру, прикрывают гениталии, таким образом, выражая стыд, хотя по тексту не видно, чтобы философ верил в их грамотность и поклонение луне. Письмо включено в «Patr. Lot… vol. 121.» Мигне.

О том, что бабуины посвящены луне, говорится также в Artemidorus, II, 12.

Это один из иероглифов, который действительно используется для расшифровки египетских надписей. См. «Mensae lsicwae Expositio» Лоренцо Пиньори, Frankfort, 1608, с иллюстрациями братьев Дебри. Mensa lsiaca был бронзовой столешницей или бронзовой подставкой для ног. Сей предмет принадлежал некогда кардиналу Бембо, а затем сардинскому королю Пиньори. Гораполлон считает его хорошим руководством для чтения надписей. Перевод гласит, что предмет был подарком дочери (стр. 14v), бабуин с поднятыми лапами означает восход луны (стр. 23 г), а скарабей символизирует солнце (стр. 31 г).

Состояние текста в этом пассаже делает перевод, в основном, вопросом догадок. Это, в частности, касается описания устройства, которое используется для регулирования водяной струи. Читатель, заинтересовавшийся египетскими клепсидрами (водяными часами), может найти несколько ссылок на них у Ван де Волла и Вергота.

Мерсье в записях об этом пассаже говорит, цитируя Викторина: «Quodam enim tempore Trismegistus, cum esset in Aegypto, sacrum quoddam animal Serafi dedicatum, quod in toto die duodecies urinam fecisset, pan semfer interposito tempore, per duodecim horas diem dimensum esset nojecit, et exinde his horarum numerus custoditur». Очевидно, бабуины не делают всего этого во время равноденствий. Более полное обсуждение этого пассажа и комментарии к нему ищите в книге «Обезьяна в античном мире» У. К. Макдермотта, Балтимор, 1938, стр. 40–48.

То, что львы спят с открытыми глазами, утверждается в «Physiologus» (Lauchert, 1) и в «Aelian», IX, 30.

В вышеизложенном отрывке оставлены пропуски в тех местах, где мы нашли их. Ван де Волл и Вергот немного изменили текст при переводе: «С 'est aussi la reason pour laquelle, jusqu'd cejour, tis [font passer] le vim a travers les lions en accomplissement du voeu (quils font) lorsqu’ilу a surabondance de liquide et qu 'elle reste stagnante dans [les canaux d'irrigation] des champs».

В «Изиде и Осирисе» Плутарха, 355А, этот символ интерпретируется как смысл Осириса. В «Contra Julianum» Кирилла Александрийского, ix, тот же символ означает «гнев».

To, что Египет находится в середине Земли, является старой идеей, которую можно найти и в «Герметике». См., например, Stobaeus, 1, 45 (992): «Как в центре земли находится святейшая страна наших праотцев, так и в центре человеческого тела располагается святилище сердца», и т. д. (В редакции Майнека – I, р. 303).

В книге II, 83 несформировавшийся человек символизируется медведицей. Несформировавшийся человек может быть сомневающимся. Или это человек, рожденный с дефектами тела.

Долгая продолжительность жизни феникса подтверждается в Physiologus (Lauchert, 7), где даются дополнительные подробности его возрождения. См. также Aelian, VI, 58.

Сбордон предлагает изменить конец пассажа и использовать вместо «полюс» слово «многоглазый».

Истории о фениксе, как каждый знает, бесчисленны. Самым ранним документом, который мне удалось найти в греческой литературе, является Геродот II, 73. Но о фениксе указано и в «Physiologus».

О том, что рыба является объектом отвращения, см. также в «Изиде и Осирисе» Плутарха 363 А. 1, 14 и выше.

Эта эмблема – одна из тех нескольких, которые противоречат Physiologus, так как там (Lauchert, 4) пеликан, как это часто показано в христианской иконографии, является символом самопожертвования без намека на опрометчивость. Фактически, в Physiologus написано, что эта птица питает своих детей собственной кровью, хотя Гораполлон пишет, что только стервятник вскрывает бедра и поит птенцов своей кровью. С ним соглашается Армендорий – см. Oneirocriticon, II, 20 (Hercher, p. 114).

Я перевел название этой птицы «удод», как аист, потому что переводчики Ренессанса так интерпретировали его, и потому что аист в XVI веке был в геральдической литературе символом сыновней почтительности. Фактически, это единственный иероглиф Гораполлона, который строго идентичен Альсиати. См. письмо Aerio insignis pietate Ciconia nido. О благодарности удода и аиста сообщается также в Physiologus и Aelian, III, 23, and X, 16, которые ясно показывают, что эти две птицы имеют некоторые различия. См. Артемидор, Oneirocriticon, II, 20 (Hercher, p. 114).

Бесстыдство и инцест гиппопотамов подтверждаются в «Изиде и Осирисе» Плутарха, 364А.

Хотя «невозможное» также является субъектом одной из эмблем Альсиати. Она изображает человека, который пытается отмыть эфиопа.

См. отрывок из Аммиана Марцеллина в Приложении.

Замечание о всенаполняющей пневме было общим для V века, но имеется интересный фрагмент из Посидония, которого Стобий цитирует в длинном списке определений Бога (1, 2, 29, ed. Meineke, 1, 14). Он вполне сравним с указанным пассажем.

В книге II, 115 плодовитый мужчина символизируется воробьем в огне.

Перевод сомнителен. Ван де Волл и Вергот переводят этот отрывок так: «Саг cet animal [a tendance] a baisser la tete et a la pencher».

Однако см. значение для пункта 6.

Возможно, в действительности вместо слова «бюст» следует читать «лик зверя».

Артемидор, 1, 24 (Hercher, р. 25), говорит, что работнику хорошо увидеть во сне уши, ибо сие означает, что он услышит много указаний о своей работе.

Неправильность заключается в том, что если лестница уже приставлена к стене осаждаемого города, то вскоре начнется осада. Правильность перевода вызывает сомнение.

В книге I, 13 судьба обозначалась звездой.

Согласно Ван де Воллу и Верготу, символы в этой серии (от 31 до 117 включительно) не имеют египетского происхождения, а являются чисто греческими.

Верность голубей (см. «Hist. Animalitim» Аристотеля, IX, 7,613а 14) является древнегреческой легендой. Она находится в сильном противоречии с 1, 57. Сравни с St. Basil, Hexaemeron, VIII, 6.

Это очень напоминает «Георгики» Вергилия, IV, 285, где пчелы рождаются из мертвой телки. Еще см. Aelian, 1, 28.

Еще один пассаж, который предполагает греческого автора. Египтяне никогда не связывали лавровый лист с оракулом.

Но см. 1, 57, где говорится, что голубь не имеет желчи.

См. также Aelian, 1,35.

Использование parwnoj хорошо иллюстрирует, что эта эмблема принадлежит эпохе, когда в ходу были латинские термины.

См. Aelian, 1, 39.

Вряд ли египтянин, незнакомый с греческой культурой, мог бы уловить в производном слове «немой» ту тонкую игру слов, которая связана с «мистерией» и ее предполагаемым «молчанием».

Лишенная рта цикада отмечается также и Артемидором – III, 49 (Hercher, р. 187).

Поскольку это повторение 1, 55, то можно предположить, что в составлении «Иероглифики» Гораполлона участвовали, по крайней мере, два автора.

Эта история, которая восходит к Геродоту (III, 109), встречается также в Physiologus (Lauchert, 10). Как доказательство ее широкой популярности см. «Le Premier Livre des emblemes», составленный Guillaume Gufroult, в его первом лионском издании 1550 года и под редакцией De Vaux de Lancey (Rouen, 1937), где из тридцати эмблем лишь одна связана с Гораполлоном. Эмблема на стр. 29 навеяна образом гадюки, которая откусывает голову своему самцу; однако мораль, вовлекаемая Gufroult, описывается словами: «Le trial qu 'on fourchasse A tort a autruy, Souuent sur celuy Rewent qui le brasses.