Тотальные истории. О том, как живут и говорят по-русски - Игорь Юрьевич Маранин

2

Первым заграничным пунктом стала Нарва. В бортовом журнале экспедиции наши девушки-романтики пишут про «две крепости, два города, два мира, разделенные узкой полоской реки. Удивительное место, где с одной стороны — Иван-городская крепость, Ивангород, Ленинградская область, а с другой стороны — замок Герман, Нарвский замок».

Оказалось, что в местном лицее работают неравнодушные люди, увлеченные Тотальным диктантом. И нет здесь никакого непонимания между русскими и эстонцами, более того — в формально «русском» лицее учат и эстонскому языку, тут многие выпускники и школьники сдают языковые тесты, позволяющие после работать даже в госучреждениях страны.

Из лицея нас не хотели отпускать, но, переволновавшись на границе и набросившись на вкусный обед, наговорившись вдоволь, мы все же отправились в Таллин. После ивановских дорог нам любая трасса показалась бы гладкой, но построенные на деньги Евросоюза дороги в Эстонии и впрямь оказались идеальными, потому мы домчали еще до полуночи до стелы с именем города, у которой нас ждала Яна Калинистова, координатор Тотального диктанта в нынешней столице ТД — Таллина.

Для ночлега Яна нам приготовила особенное место — бывший особняк эстонского шоколадного магната. Дом был построен еще в тридцатых годах прошлого века, коммунисты его, конечно, благополучно экспроприировали и использовали для приема высокопоставленных гостей. Сейчас тут мини-гостиница, где молодая хозяйка — может, потомок того самого магната — почти не знает русского языка, она из того поколения, которое распрощалось с советским прошлым и еще не поняло важность освоения языка ближайших соседей. Пожилая помощница хозяйки русский, конечно, знала, от нее и стала известна вся эта история про шоколад, магната и коммунистов.

3

На следующий день состоялась официальная встреча тотальных путешественников с жителями эстонской столицы. У Центра русской культуры нас ждали несколько сотен таллинцев, и когда наши девочки увидели в окна газелей флаги, транспаранты, цветы и воздушные шары, множество людей, то разрыдались все, успокаивая друг друга, — ведь нужно было еще выступить с речами благодарности и не ударить в грязь лицом.

После «хлеба и соли» по-таллински — бутербродов с килькой, местные энтузиасты устроили для гостей «живую книгу», прочитав по ролям трагедию Пушкина «Моцарт и Сальери» — один из фрагментов текста диктанта этого года написан по ней. После торжественной встречи все братались, рассказывали о долгом пути, а у меня состоялось неожиданное знакомство с местной жительницей, рассказавшей обычную для бывшего Союза историю, пересекающуюся отчасти с историей моей семьи. Светлана, моя собеседница, приехала сюда еще в шестидесятых, вслед за мужем. Она поступала в тот же институт в Ташкенте, что и моя мама, работала по той же специальности, связисткой на телеграфе, а когда телеграфы оказались не нужны, выучилась на экскурсовода, водила желающих по ставшему родным городу, а после и по всему миру. Еще она сказала, что с появлением площадок Тотального диктанта в Таллине непременно приходит каждый год, чтобы проверить грамотность — годы уже преклонные, но она гордится, что двоек и троек не получила ни разу.

4

Потом были многочисленные интервью. Главред «Грамоты. ру» Володя Пахомов рассказывал, что для русского языка нет границ, говорил о труде филологов, которые, сменяя друг друга, приняли участие в Тотальном путешествии: «В разных городах мы рассказывали истории о русском языке, о которых не пишут в учебниках, общались с жителями, расспрашивая их о словах и выражениях, характерных только для данной местности. Например, в Уфе говорят заипташили, то есть были чрезмерно назойливы с собеседником, достали его… Подобный материал бесценен для филологических исследований».

В интервью на радио мы с Яной вспомнили о традициях не только русского диктанта. У эстонцев существует свой аналог ТД, более локальный, конечно, но популярный у местных жителей. Тексты его читают по радио, это давняя традиция, которая никаким образом не вступает в противоречие с миссией русского ТД. Это же нам говорили и радиослушатели, а я заодно вспомнил и про французскую версию диктанта, которой и вовсе больше ста лет: французы пишут свой импровизированный тест на знание языка с конца XIX века, а площадки их франкодиктанта — мэрии городов, школы, развлекательные центры и даже старинные соборы. Последнему, конечно, наши организаторы позавидовали — было бы здорово, если бы диктант писали в Исакии или, скажем, в Казанском соборе (или в Нотр-Даме!), но как знать — может, это тоже когда-нибудь получится, ведь пишут же ТД полярники и космонавты, а кто об этом мечтал в далеком 2004-м…

Нашими экскурсоводами по Таллину были Яна Калинистова и будущий (настоящим он стал за день до Тотального диктанта) мэр города Михаил Кылварт. После всех эмоций того дня сил у нас почти не оставались, но нельзя было не прогуляться по Старому городу и не попробовать свои силы в мастерской по производству стеклянных сувениров. Половина из присутствующих на мастер-классе впервые держали в руках паяльник, но справились и увезли домой симпатичную игрушку.

Пока мы гуляли и мастерили, Михаил с Яной рассказали, что церковь святого Олафа (тут говорят Олевисте) долго была самым высоким сооружением Европы. После ужасного пожара в конце XVI века городской магистрат запретил строительство зданий в центре Таллина выше шпиля Олевисте (159 метров). Этот запрет соблюдается и в наши дни.

Оказалось, что именно в Таллине когда-то придумали мое любимое лакомство — марципан. А название ему дали по имени подмастерья, оно так и переводится — хлеб Марта. Кстати, аптека, в которой он (марципан, не Март) был изготовлен — старейшая действующая аптека Европы.

В XIX веке арабский географ Аль-Идриси назвал Таллин Колыванью, как поселок неподалеку от моего Новосибирска, а в XVIII веке город стал Ревелем, от шведского Reval. В привычный нам Таллин он превратился после Октябрьской революции. А вторую букву «н» в название (непременное только для здешних СМИ) добавили в декабре 1988 года на сессии ВС Эстонской ССР.

Во время Тотального путешествия я общался с семьей с помощью эстонской программы Skype — в ее разработке участвовали местные программисты. Тут даже до сих пор работает офис компании.

В Таллине царит ограниченный в применении коммунизм — проезд на общественном транспорте для жителей города является бесплатным. А если мы попадем сюда лет через десять, то непременно прокатимся по новенькому подводному тоннелю между Таллином и Хельсинки на двухсотметровой глубине! Может быть, к тому времени коммунизм дотянется и сюда, и поездка окажется бесплатной даже для гостей.