Сергей Шокарев - Смутное время в Москве

Князь Дмитрий Михайлович был погребен в своей родовой усыпальнице в Спасо-Евфимьевом монастыре. За два столетия могила великого полководца была утеряна, и в начале XIX в. историки спорили о месте его погребения, предполагая, что Пожарский мог быть похоронен в Троице-Сергиевом монастыре. В 1852 г. археолог и историк граф Алексей Сергеевич Уваров (1825–1884) предпринял раскопки в Спасо-Евфимьевом монастыре. На месте монастырского сада им было обнаружено родовое кладбище князей Пожарских и Хованских. Было найдено и погребение князя Дмитрия Михайловича[63]. При вскрытии гробницы обнаружили, что Пожарский был похоронен в пышном боярском одеянии, его тело скутано шелковым узорчатым саваном, а голова увенчана венчиком из той же ткани, что и саван.

24 февраля 1852 г. состоялось торжественное перезахоронение праха князя Д. М. Пожарского. Совершал заупокойную литургию и панихиду епископ Владимирский и Суздальский Иустин. Во время службы были употреблены богослужебные предметы, пожертвованные Пожарским в Спасо-Евфимьев монастырь: митра, епитрахиль и фелонь, сшитая из погребального покрова князя. По обычаю XVII в. покровом послужила боярская шуба — также вклад Пожарского в монастырь. Церковь была полна людьми, которые пришли поклониться освободителю Москвы.

В том же 1852 г. была объявлена всенародная подписка на сбор средств на возведение часовни над могилой Пожарского в Спасо-Евфимьевом монастыре у алтаря Покровского собора.

В конкурсе на проект часовни приняли участие видные архитекторы той эпохи — К. Л. Тон, Л. П. Брюллов, Л. И. Штакеншнейдер, Н. Л. Бенуа. В 1860 г. был утвержден проект Алексея Максимовича Горностаева (1808–1862), но строительство затянулось, и часовню освятили только в 1885 г.

После революции Спасо-Евфимьев монастырь был обращен в политический лагерь, В 1933 г. усыпальницу над могилой Пожарского разобрали. Но совсем скоро — с началом Великой Отечественной войны — о прославленном полководце вновь вспомнили. В 1955 г. у стен монастыря был поставлен скульптурный бюст Д. М. Пожарского работы скульптора З. И. Азгура, располагающийся в небольшом сквере перед входом в монастырь. Спустя еще восемь лет, в 1963 г., благодаря усилиями владимирских музейщиков на месте разрушенной усыпальницы был поставлен еще один памятник в честь князя, работы архитектора О. Г. Гусевой. В 1974 г. его сменил более монументальный памятник скульптора Н. Л. Щербакова и архитектора И. А. Гунста. В начале 2007 г. было принято решение о восстановлении усыпальницы и начат сбор средств, а летом 2008 г. на родовом некрополе князей Пожарских и Хованских вновь были проведены археологические раскопки. Эти работы позволили уточнить топографию погребений и биографический состав усыпальницы, детали погребального обряда, а также выявили остатки усыпальницы, выстроенной по проекту Л. М. Горностаева. Само погребение князя Д. М. Пожарского во время этих работ не вскрывалось. После завершения археологических работ началось восстановление усыпальницы, которая была торжественно освящена 12 июля 2009 г. архиепископом Владимирским и Суздальским Евлогием.

Хранят память о подвигах Пожарского и в подмосковном Зарайске. На главных воротах кремля установлена памятная доска, на которой начертано, что в этой крепости князь Дмитрий Михайлович возглавил сопротивление тушинцам и полякам в 1610 г. Летом 2003 г. неподалеку от зарайского кремля, на площади, носящей имя Пожарского, был открыт памятник князю, авторы которого — скульптор Ю. Ф. Иванов и архитектор С. В. Киреев.

В 1672 г. с погоста Верхнепосадской церкви Похвалы Богородицы в Нижнем Новгороде прах Кузьмы Минина и его сына Нефеда был перенесен и торжественно захоронен в Спасо-Преображенском соборе нижегородского кремля. В честь подвигов Второго ополчения и его руководителей в соборе было устроено три придела — Казанской иконы Божией Матери, преподобного Дмитрия Солунского и святых Кузьмы и Дамиана-святых покровителей руководителей Второго ополчения. В 1960–1962 гг. во время археологических работ в Спасо-Преображенском соборе, которыми руководил выдающийся советский археолог и историк Н. Н. Воронин, прах К. Минина был вновь перенесен — в Михайло-Архангельский собор, выстроенный в 1628–1631 гг. в намять об очищении России от поляков.

В 1943 г. в центре Нижнего Новгорода был установлен выполненный из железобетона памятник К. Минину. Не столь примечательный по своим художественным достоинствам, этот монумент важен как свидетельство обращения народа к образу героя в самый тяжелый год Великой Отечественной войны.

В 2000-е гг. во многих городах России началось возведение монументов, памятников и памятных крестов в честь других героев и событий Смутного времени. 29 августа 2009 г. в городе Калязине рядом с Вознесенским храмом был открыт памятник герою Смутного времени князю Михаилу Васильевичу Скопину-Шуйскому (скульптор Е. Антонов). Большая заслуга в том, что этот монумент был открыт на Калязинской земле, принадлежит участникам общественной межрегиональной программы «Под княжеским стягом», которое с 2002 г. в память о деятельности ополчения Скопина-Шуйского и его сподвижников осуществляет научные, просветительские и общественные мероприятия с участием исторических клубов реконструкторов. Активисты движения «Под княжеским стягом», представляющие Москву, Калязин, Кашин, Александров и другие города, прошли маршрутами ополчения Скопина-Шуйского и почтили память князя и его соратников установлением памятного знака и поклонного креста на месте битвы на Каринском поле, поклонных крестов в память воеводы Давида Жеребцова (на Монастырском острове близ Калязина и Шумаровском острове неподалеку от затопленной Мологи), других мемориальных памятников в Кашине, под Ярославлем, близ Тороица и Торжка и в других местах.

В 2010 г. был открыт памятник «Защитникам Отечества» в Сергиевом Посаде. Он посвящен памяти защитников Троице-Сергиева монастыря, павших во время жестокой осады обители Сапегой и Лисовским в 1608–1610 гг. 4 августа 1911 г. в день 400-летия со дня гибели воеводы П. П. Ляпунова на месте его первоначального захоронения, в ограде церкви Ильи Пророка на Воронцовом поле, был установлен памятный крест. Особенно богат был на памятники юбилейный, 2012-й год:

3 марта в Александровском саду патриарх Московский и всея Руси Кирилл освятил камень на месте будущего памятника священномученику патриарху Гермогену; в селе Большое Терюшово Дальнеконстантиновского района Нижегородской области установлен памятный знак в честь участников ополчения Минина и Пожарского (1 сентября); на месте битвы у деревни Рахманцево (ныне — Пушкинский район Московской области) был установлен поклонный крест (22 сентября); в селе Щелково освятили камень на месте будущего памятника князю Д. Т. Трубецкому и казакам героям Смуты (22 сентября)… Чтобы учесть все мемориальные инициативы 2012 года, по-видимому, потребуется особое исследование. Очевидно одно — народный подвиг, совершенный русскими людьми в Смутное время, — как прежде, так и сейчас остается в народной памяти.

На протяжении своей многовековой истории Москва видела у своих стен многих неприятелей — войска Бату и Тохтамыша, польско-литовские отряды, Великую армию Наполеона, полчища гитлеровской Германии. Тяжелые бедствия выпадали на долю столицы России — гибли ее жители, она горела в огне пожаров и подвергалась разграблению, уничтожались храмы и дома. И каждый раз бедствия Москвы — символа и гордости России — отзывались болью в сердце всех россиян.

Захват Москвы польско-литовским войском в 1611 г. и установление в ней власти иноземцев потрясло русских людей. С этого времена! началось объединение различных слоев общества во имя освобождения столицы, очищения государства от вражеских отрядов и восстановления порядка. Эта цель была достигнута далеко не сразу — слишком глубоким кризисом стала для России Смута, потрясавшая основы самого существования страны.

Российское общество на рубеже XVI–XVII вв. раздиралось множеством противоречий: дворян ущемляли «сильные люди» — бояре и большие начальники в приказах; крестьяне страдали и от тех и от других; в городах белослободцам завидовали менее счастливые чернослободцы-налогоплательщики, кто-то был обижен соседним монастырем, другого разорил компаньон-торговец, в Поволжье ждали случая поквитаться с русскими колонистами татары, мордва, мари и другие народы, которых изгоняли с родовых земель…. Обид было много, и Смута стала поводом к тому, чтобы их выплеснуть. Но в этой кровавой каше вскоре пришло осознание, что под угрозой гибели само царство. Этому способствовали, конечно, интервенция и постоянные грабежи польских и русских «воров». И вот когда хаос уже охватил всю Европейскую часть страны, разрушились вертикальные связи, народ сам начал подниматься на освобождение государства от «поляков, литовцев и русских воров». Дворяне, купцы, духовенство, крестьяне — без самого царя — начали восстанавливать традиционную конструкцию управления страной. И это восстановление шло за счет горизонтальных связей — действий земского «мира». Таких подъемов народного единения было три — северное ополчение Скопина-Шуйского, Первое ополчение Ляпунова и Второе ополчение Минина и Пожарского. Последнее и представляет собой подлинный пример народного единства. В его составе были все сословные группы Московского государства, самоорганизовавшиеся для исполнения своего долга, — бояре и дьяки управляли, дворяне сражались, купец, посадский и крестьянин его обеспечивали, иереи — призывали, благословляли, молились. Важно отметить, что в составе Второго ополчения были и иноземцы — те же литовцы, казаки, служилые татары, мордва, служилые «немцы». И Второе ополчение победило. Победило потому, что в отличие от Первого не поддалось внутренней розни, а достигло согласия, которое было рождено осознанием неминуемой гибели страны.