Винсент Хоппер - Числовая символика Средневековья. Тайный смысл и форма выражения

Второй век — век Христа, между плотью и духом, — характеризуется Мудростью, более свободен по сравнению с прошлым, но вовсе не сопоставим с веком будущим.

Третий век — окончательное совершенство мира, любви и наслаждения совершенной свободы при Святом Духе. Ветхий Завет является руководством к первому веку, Новый Завет — ко второму, но Вечное Евангелие к третьему напишется в сердцах людей, «ибо письмо убивает и дух воскрешает».

Из сочинений Иоахима ясно, что известное Вечное Евангелие не является письменным документом. Данная книга, приписываемая то Жану Пармскому, то Иоахиму, очевидно, подверглась осуждению или была запрещена комиссией в Ананьи в июне 1255 года. Возможно, как считает Ли, под этим названием опубликовали том сочинений Иоахима. Или, согласно точке зрения Русело, его, возможно, изобрели, чтобы ввести в замешательство доминиканцев и республиканцев, которые предположительно названы здесь светскими викариями третьего века.

Еенри В. Уэллс показывает, как концепция совокупного продвижения трех личностей (две из которых добавляют новые качества и завершаются в третьей) обосновывает три стадии жизни, воплощенные в образной форме в «Жизни Пьера Пахаря». Пилигрим удивлен, узнав, что существует три стадии жизни вместо двух. Определение этих стадий, равно как их отношение к членам Троицы, обобщается Уэллсом следующим образом:

Сложно утверждать, насколько последовательно Данте соглашался с теорией Иоахима. Папини убежден в своеобразной схожести Данте с Иоахимом, что не совсем правдоподобно. С помощью veltro обозначается Святой Дух. Ключ к разгадке он находит в шести буквах самого Вечного Евангелия: V ang E L e T e R n O.

Очевидно, Данте во многом соглашается с Иоахимом и духовенством. Его вера основывалась на нищенствующем ордене, сторонники которого пытались расшатать структуру Церкви («О божьем нищем чудное сказанье». — Р., XII, 38). Его доктрина любви находилась в полном соответствии с молитвами церковников, чей третий век наполнен этим духом.

Данте также тяготел к царству мира и любви на земле. В равной степени он рассматривал папский престол свободным («Который пуст перед сыном божиим». — Р., XXVII, 10). Современного священника, наряду с Церковью, видел под ее юрисдикцией, как и вавилонскую блудницу.

С точки зрения отмеченных совпадений, несомненно, именно Целестин V «осуществил великое отречение»:

Кто от великой доли Отрекся в малодушии своем[63].

В широком смысле также верно, что движение через Ад, Чистилище и Небо — своеобразная аналогия с концепцией трех веков Иоахима, даже с частичным освобождением от Чистилища (In exitu Israel de Aegypto). Полная свобода достигается на вершине (Данте коронуют и увенчивают митрой — Ч., XXVII, 142).

С другой стороны, Данте преследовал собственную цель, признавая разумную независимость Церкви и государства как отличительную особенность третьего века. Любому читателю «Божественной комедии» очевидно, что ее автор вовсе не задумывается о каком-либо подобном положительном разделении членов Троицы, как предлагает Иоахим. Вероятно, он умерил свою хорошо известную теорию, чтобы свести воедино собственные дидактические и поэтические концы. Если насколько возможно упростить определение трех веков по Данте, оно выглядит так.

Первый век. Человек создается Отцом. Золотой Век связывается с Эдемом, сопровождается вероотступничеством Евы и наказанием Еневом Божьим. Ад получает первых человеческих обитателей. Предполагается поиск Света, происхождение монархии, чтобы направить гражданскую жизнь, обнаружить основные добродетели. Святой Дух снисходит на евреев. Рождение Давида, предшественника Христа.

В каждом веке присутствуют Отец, Сын и Святой Дух при доминирующей силе Отца. Доминирующей добродетелью остается Вера евреев. Вкладом века становится совершенство светской жизни, как представлено в Благородном замке, в империи, «которая имела все свои добродетели, когдаЦерковь еще не существовала» (Монархия, III, 13, 268).

Второй век. Отмечен приходом Сына, Света, Надежды. Происходит мгновенное совершенство Церкви и государства. Устройство Чистилища. Откровение теологических добродетелей. Неизбежные искажения, отмеченные распадом империи и коррупцией Церкви. Отличительной характеристикой этого века является осуществление созерцательной жизни и основание истинной Церкви, чей апофеоз представлен в процессии Земного Рая.

Третий век. Безусловное земное совершенство. Правление мира и Любви. Цель мироздания — в гармоническом союзе действия и созерцания, Церкви и государства, Орла и Лестницы. Свет Сына уже указал путь. Все, что нужно, — это Воля, чтобы его осуществить. Воля же, или Осуществление, как говорил Аквинский, соответствует Любви как пониманию Надежды и проницательности Веры.

Прогресс также соответствует по своей функции степеням добра и зла, в сердце — слову, поступку или трем шагам к добродетели — раскаянию, исповеди, покаянию.

Данте верил, что Любовь — мотивирующая сила активности человека (Ч., XVII). В равной степени и Любовь побуждает Беатриче спасти Данте («Я Беатриче, та, кто шлет тебя». — А., II, 72). Такова «активность благотворительности». Узнав эту любовь, Доминик

Кульминация «жизни» из действия и созерцания, соединенных вместе, была определена в священном бытие Средних веков, активном в обучении созерцания, то есть Беатриче. Таково учение Петра Пахаря. Его можно свести к следующему:

Строчки воспринимались как пояснение к Евангелию от Луки (Лк., 17: 24–26).

Перед нами версия трех веков Данте. Первый означает страх и закон при Отце, второй определяется унижением Христа, третий выражается милосердием и добродетелью Святого Духа, став итогом предшествующих двух.

Как уже отмечалось, любовь, или триединство, — объединяющая сила, приводящая к согласию членов непостоянной дуады:

Объединяющая сила Святого Духа воплощается также в молитве Скелтона, обращенной к членам Троицы.

Так, через «Божественную комедию» многие дуады Данте наконец объединяются. Его путь через Ад проходит налево, через Чистилище он идет направо. В Раю больше не сворачивает, но поднимается, не совершая никаких движений, его направляет небо. В Золотом Веке объединяются левое и правое, дерево и крест, больше нет поворотов. Как замечает Августин, правое и левое дополняют друг друга: «Не уклоняйся ни направо, ни налево; удали ноги свои от зла» (Притч., 4: 27).

У Данте два предшественника, Эней и Павел, которые представляют государство и Церковь. Третий — Данте — воспевает обоих. Кроме того, он третий в сонме поэтов в Чистилище. Из этой триады Вергилий — поэт империи, которая процветала при правлении Отца. Скартаццини считал его, и, похоже, объективно, символом римской всеобщей монархии.

Уменьшенное изображение века находим в Благородном замке, где, можно сказать, должны править основные добродетели, даже когда они просветляют лицо Катона. Встречаются также певцы Орла, которые принимают Данте как шестого члена братства, завершающего число земного совершенства.

Второй поэт, Стаций, появляется в Чистилище как пример души, поднимающейся к духовной жизни. Такова область Мудрости, Лючии и Христа, где Стаций видит, как «явился Христос в дороге двум ученикам» («che Cristo apparve a’ due ch’ erano in via». - 4., XXI, 8).

Чтобы достичь Чистилища, следует спуститься на три шага, они завершают первый цикл. Очищение от греха дает надежду, которой способствует Христос. Там встречается Лючия, Свет, позволяющий продвинуться Данте по его пути. Там он видит с приближением Христа второе цветение смоковницы.

Текст песни свидетельствует о божественной сущности Сына. Благородный замок Ада был «без Христа». Напротив, совершенная Церковь или руководство к истинной Созерцательной Жизни могли существовать только вместе с пришествием Сына.