Семь плюс семь - Пьер Грипари

Господин Скарабей покраснел еще больше и прошептал:

— Хорошо. Я скажу. Я катаю шарики из какашек.

— Как? Как?

— Да, так. Если конь, труся рысцой, обронит на дорогу пару яблок или корова посреди пастбища оставит лепешку, я отщипываю крошку, скатываю маленький шарик и качу его в свой домик…

Услышав эти слова, мадемуазель Скарабей соскочила со скамейки и кинулась на шею господину Скарабею:

— Ты и есть мой суженый! Желанный, долгожданный! Будь моим мужем! Я согласна выйти за тебя замуж!

БАГАДА

под ред. Е. Кожевниковой

На окраине Парижа в новом высоком доме сдавалась крошечная квартира, и сдавалась совсем недорого — уютная, светлая, с балконом, удобной мебелью, я бы сказал, чудесная, если бы в ней и на самом деле не творились разные чудеса. Похоже было, что их творила нечистая сила. Но что бы там ни говорили, других недостатков в квартире не было. Удивительно! Обыкновенно нечистая сила селится в старинных особняках, древних замках, на худой конец — в ветхих лачугах. А тут ничего похожего: телевизор, ванная, прихожая. Впрочем, нужно сказать, что облюбовало ее не привидение, не призрак, там поселилось юркое крохотное создание, одним словом, чертенок. У чертенят, согласитесь, и вкусы особые.

Привидения — существа скучные: появляются всегда в саване, всегда в одной и той же комнате, стонут, охают, причитают… У них постоянно бессонница и угрызения совести. Такая от них берет тоска! То ли дело чертенок: всевозможные штуки, шалости, а уж на шутки горазд как никто. Наш чертенок шутил не зло. Пока в доме не было никого, он и вовсе не показывался. Бродил себе тихонько ночами, никому особенно не докучая. Но стоило в квартире кому-то поселиться, чертик не упускал случая повеселиться. Первые две-три недели жильцы о нем понятия не имели, он был тише воды, ниже травы, а сам все присматривался к соседям, изучая их привычки, странности и причуды, чтоб однажды — бах! — появиться и нагнать на всех страх.

Как? Недаром они — лукавые! Чертенку не хотелось быть огородным пугалом, и обличий своих он просто так не выдумывал, он высматривал, кто чего боится, чтобы потом в этом виде и появиться.

Непонятно? Объясню поподробнее.

Вот, к примеру, года два назад квартиру снимал генерал. Жил он много лет на покое и не любил ворошить былое. Оно и понятно: вспоминать о войне неприятно. И вдруг вечером в коридоре он сталкивается со скелетом в помятой каске, в одном сапоге и френче грязном. Генерал наутро сбежал.

В следующий раз чертенок до смерти перепугал учительницу музыки. Она, видите ли, не любит змей. До сих пор остается неясным, чем змеи так насолили ей. Казалось бы, такие хладнокровные создания. Без малейшего затруднения чертенок превратился в замечательного питона и с обворожительной улыбкой свернулся на рояле. Учительница упала в обморок, а придя в чувство, подхватила фортепьяно, табурет, партитуры и съехала с квартиры. Вот до чего испугалась!

Потом в квартире жил маленький мальчик. Он очень боялся Бабы Яги. Мальчикам вообще не пристало чего-то бояться, а уж старушек пугаться тем более. Баба Яга ведь душечка-симпапушечка! Но что поделаешь, мальчугану она не нравилась. От одного имени Яги он, прямо скажем, дрожал. И вот как-то вечером лежит он в своей кроватке, а в комнату входит… нет, не мама, а пожилая милая дама, смотрит ласково-ласково, а сама косоглазая, нос у нее крючком, из бородавки волосы пучком, из ушей серых мох торчком… Мальчик от страха не мог ни охнуть, ни вздохнуть. Нетрудно догадаться, что на следующей же неделе родители мальчика новый дом приглядели.

Но примерно год назад все пошло на иной лад. В квартире поселилась новая семья: мама, папа и маленькая Каролина. Чертенок уже лапки потирал и облизывался в предвкушении новых проказ. Но прошел целый месяц, чертенок поглядывал, подслушивал, соображал, но ничего полезного не узнал. Тогда он решил:

— Испытаем маму!

Мама как раз выходила из ванной, и он кинулся ей под ноги.

— Таракан! — брезгливо поморщилась мама. — Завтра же куплю дихлофос!

Чертенок взглянул в зеркало: в самом деле, вылитый таракан: блестящий, рыжий, усатый. Видно, мама только их и боялась, да и то самую малость.

— Может, меня ждет с ее папой удача? — прошептал чертенок, чуть не плача.

На следующий вечер он улегся поперек коридора, чтобы папа не мог его не заметить. Папа и впрямь над ним наклонился, удивился и очень рассердился.

— Кто это разбрасывает кнопки? Малышка может уколоться!

Если папа и боялся, то не за себя, а за дочку Каролину. Не правда ли, трогательно?

Чертенок разозлился. Его так и подмывало учинить какую-нибудь пакость. После неудачи в коридоре он ринулся в комнату Каролины.

— Ку-ку! — крикнул он.

Ага! Кажется клюнула. Каролина натянула на голову одеяло и из-под одеяла опасливо прошептала:

— Это ты, Младенец Христос?

Чертенка бросило в дрожь. Младенец Христос? Что за чушь!

— Ну да, это он, — ответил чертенок растерянно.

— Как хорошо! — обрадовалась девочка. — А скажи, твое Рождество на будущей неделе?

— Вроде, да, — неуверенно согласился чертенок. Он в таких делах не очень-то разбирался.

— Будь добр тогда, пусть у меня будет багада, — попросила девочка.

— Чего-о?

— Ба-га-да! Мама с папой говорят, что багады не бывает! А мне так хочется! Поднеси мне его в подарок!

Чертенок приготовился крикнуть: «Ах ты, гадкая девчонка! Не будет тебе никаких подарков!» Но вместо этого пропищал:

— Ладно, ладно! — И тут же улизнул. А что еще ему оставалось, если она его ни капельки не боялась?!

Предрождественская неделя миновала, но как вы сами догадались, чертенок и думать не думал о багаде. Ведь водится багада неизвестно где. Напрасно Каролина ждала подарка. Чего и ждать от чертей, кроме каверз, они же известные обманщики!

Зато в чем чертям не откажешь, так это в любопытстве. В Рождественскую ночь чертенок глаз не сомкнул. Ему не терпелось узнать, что же все-таки Младенец Христос (разумеется, настоящий) положит Каролине под елку. Багада — это что: игрушка, зверушка, какая-нибудь финтифлюшка? Но понятное дело, столкнуться с Младенцем Христосом чертенок боялся. Ему пришлось терпеть