Зигзаги судьбы. Жизнь продолжается - Таша Таирова

лёгонькая, такую поднять на руки сплошное удовольствие, – тут же ответил Матвей и рассмеялся, глядя в покрасневшее лицо диспетчера. Матвей понимал, что смеяться над излишней пухлостью молодой женщины некрасиво, но в последнее время эта Эллочка-людоедка так его достала, что у него иногда сами собой вырывались обидные слова.

Алиса Дмитриевна молча покачала головой и тихо сказала, легко забираясь на ступеньки, ведущие в салон машины:

– Матвей, дай слово, что ты больше не станешь спорить с ней. Не всё и не у всех в жизни складывается, как бы человеку хотелось. Мало ли, может, наша Эллочка грезила о модельной карьере или покорении космоса, а не вышло, вот она и бросается на всех, как голодная гиена. Да я на неё молюсь, если хочешь знать, ведь она так виртуозно сплетничает, что мы всегда в курсе новостей нашей с тобой жизни. Так что дай мне слово, что ты тоже будешь на неё молиться.

– Я и молился!

– Да, но не «Господи, дай этой дуре мозгов», а как-нибудь по-другому.

Они стремительно ехали по ночному городу, лениво переговариваясь через стекло с водителем дядей Пашей, коренастым пожилым мужчиной, который, казалось, знал город, как свой карман. Куда свернуть, где объехать, на какой улице ремонт и где не работают светофоры. Он был знаком чуть ли не со всеми полицейскими, которые всегда помогали и уважительно отдавали честь. Алиса открыла чемоданчик с кардиографом и вопросительно глянула на напарника.

– Каждая женщина злее чёрта, – быстро ответил Матвей, после чего Алиса Дмитриевна улыбнулась. Воскобойников посмотрел в окно и вспомнил, как на одном из первых вызовов немного растерялся и перепутал электроды. Алиса молча поменяли их местами на ногах пациентки, а потом в машине спокойно заметила:

– Запомни, ты всегда можешь обо всём меня спросить. Но бывают ситуации, когда каждый из нас должен работать автоматически. Пообещай, что ты будешь внимательно меня слушать и всегда будешь слушаться, тогда я научу тебя многому и важному. И совершенно бесплатно. Но это я так, шутки ради. Первое. Существует так называемая кривая забывания Эббингауза, согласно которой через шесть дней в памяти остаётся около 20% изученного материала. Увы, наш мозг не всегда справляется с массой получаемой информации. Второе. Для запоминания большого объёма информации умные люди придумали мнемоники. Медицинские мнемоники помогут тебе увеличить процент запоминаемого минимум до 50%. Они помогают запомнить не только анатомию, биохимию, фармакологию, но и болезни и синдромы, нормы анализов, даже оказание неотложной помощи и т.д. И третье, для начала запомни – для снятия кардиограммы наложение стандартных отведений начинают с правой руки по правилу «Каждая Женщина Злее Чёрта», т.е. красный-жёлтый-зелёный-чёрный. Запомнил? Молодец.

И таким способом Алиса учила и Матвея, и Богдана, помогая в работе и другим своим товарищам по профессии. И они учились легко, со смехом и огромной пользой. Вот и сейчас она сидела напротив и тихо что-то бурчала себе под нос.

– Алиса Дмитриевна, прибыли.

Матвей открыл дверь, выскочил из машины, схватив чемодан с лекарствами и кардиограф, Алиса быстро соскочила со ступенек и взглянула на серую многоэтажку:

– Какая квартира, Матвей?

– Тридцать вторая, Алиса Дмитриевна.

– Пошли, студент. Надеюсь, домофон и лифт работают.

Через время они вошли в ярко освещённую квартиру, дверь в которую им открыл слегка бледный, но абсолютно здоровый на первый взгляд молодой человек.

– Это вы нас вызывали?

– Да, у меня боли в животе и немного подташнивает.

– Давно? – Алиса прошла в комнату, огляделась. Диван, кресла, полки с книгами, в углу рабочий стол с огромным монитором, рядом с клавиатурой чашка с каким-то тёмным напитком, надкусанный бутерброд.

– Что давно? – Парень резко остановился и уставился на врача.

– Давно подташнивает, спрашиваю.

Молодой человек сел на краешек дивана, застеленного шёлковым покрывалом, и задумался. Затем глубоко вздохнул и совершенно спокойно заявил:

– Ну я обследовался в нашей поликлинике, мне назначили лечение и диету. Но я не имею времени на эти каши и всякую хрень, извините.

– А лекарства вы принимаете?

– Нет. Я прочитал инструкции и отзывы в интернете. Вот смотрите – написано «Эглонил» по одной таблетке один раз в день. А вы знаете, что это психотропный препарат? Я что по вашему шизофреник, что ли? Теперь «Омепразол». Он относится к противоязвенным препаратам. Но мне делали гастроскопию – у меня нет язвы! К тому же он может вызвать слабость, сыпь и анемию, а у меня и так показатели красной крови низковаты. Я уже не говорю про антибиотики! Назначать антибиотики при гастрите – это верх некомпетенции и невежества врача.

– Скажите, – перебила пациента Алиса Дмитриевна, – у вас брали анализы на бактериальную флору?

– Вы имеете в виду Helicobacter pylori? – спросил молодой человек с неким превосходством.

– Но если вы знаете название, то я могу сделать вывод, что у вас обнаружен данный микроорганизм, то есть вы полностью обследованы, врач назначил вам лечение, но вы при этом не соблюдаете диету и не принимаете лекарства... Позвольте, а зачем тогда вы вызвали нас?

– Как зачем? Чтобы вы сказали, что со мной.

– С вами тяжёлый гастрит, молодой человек. И если вы не будете лечиться, то язва вам обеспечена. Кстати, кофе вам нельзя. И бутерброд с копчённой колбасой тоже. Если у вас нашлось время на приготовление такого вида ужина, то думаю, что сварить гречневую кашу, которая не требует каких-либо физических затрат, вы в состоянии. А за ложный вызов в следующий раз вас оштрафуют.

Алиса гордо вышла из квартиры, за ней спокойно шагал Матвей.

– Так вы что? Вы даже не осмотрите меня?

– Вы когда в поликлинике-то были? – чуть обернувшись спросила Алиса.

– Вчера.

– Вас врач осматривал?

– Конечно, живот мял, бумажки читал.

– Вот и прекрасно. Осталось, чтобы и вы бумажки прочитали и начали выполнять данные вам рекомендации. Всего доброго. Будьте здоровы.

Алиса вышла из подъезда и подняла голову вверх, поёжившись от мороза. Небо было усеяно яркими звёздами. Матвей посмотрел на врача и тихо спросил:

– Вы расстроились из-за него? Пустяки, не обращайте внимания.

– Нет, Матвей, я в порядке, вот только он не будет лечиться. Из принципа. А через месяц-другой его привезут в больницу с кровотечением и не факт, что сумеют спасти. А виноваты будем мы, медики. Вот так. Ладно, дядя Паша, рация чего говорит?

Водитель приоткрыл дверцу машины и тихо ответил:

–