Годы странствий - Алексей Николаевич Арбузов
Помощь проекту
Годы странствий читать книгу онлайн
Ольга. Шура, а вам не страшно за себя?
Ведерников (не понимая). Что?
Ольга. Вам не страшно, что из вас так ничего и не выйдет?
Ведерников (твердо). Выйдет. (Помолчав.) А может, и нет. Проходят дни, и я, как зевака на перекрестке, стою и любуюсь.
Ольга. Чем?
Ведерников. Жизнью. Знаете, что такое молодость, Оленька? Молодость – это искушение. Иногда мне кажется, что жизнь я люблю больше своего ремесла. (Гроза. Хлынул дождь.) Вот это по мне!
Ольга. Вы просто хвастун, безвольный лентяй и больше ничего.
Ведерников. Что? (Подходит к Ольге, обнимает ее и целует.) Может быть, и хвастун. Вполне возможно.
За окном бушует ливень.
Ольга. Зачем вы это сделали, Шура? (Ведерников молчит.) А я знаю. Вы просто сейчас очень завидуете Мише.
Ведерников (тихо). Да.
Молчание. Входит Лаврухин.
Лаврухин. Ну вот, Оленька, говорил по телефону с Иваном Степановичем. Решено! Еду в Нарьян-Мар, к Олегу Доронину.
Ольга. Ты? Ты отказался от Экспериментального института?
Лаврухин. На год-полтора попросил отпустить меня. Практика и самостоятельность – вот что мне сейчас нужно.
Ведерников (подходя к Лаврухину). Вряд ли ты можешь представить, как я себе противен. Вряд ли. Я ухожу. (Протягивает руку Лаврухину и тотчас отдергивает ее.) Нет, не давай мне руки. Не стоит. (Быстро уходит.)
Галина (в дверях). Ну, как вам нравится наш сумасброд? Едет бог знает куда, за тридевять земель!
Ольга. Миша! А как же я?
Лаврухин. Тебе учиться нужно. Два курса впереди. (Помолчав.) Значит, так, завтра в дорогу. (Улыбаясь.) Да, интересно.
Ольга (почти зло). Интересно? Что именно?
Лаврухин (азартно). Все! Все интересно, Оленька. И все, что было. И все, что будет.
В дверях появляется Нина, она подходит к Лаврухину, обнимает его.
Нина. Не уезжай, не уезжай, Миша, я тебя прошу, не надо.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ. ТЯЖЕЛЫЕ ДНИ
Декабрь 1941 года.
Комната в поселке Сокол. Маскировочные шторы приподняты, и мы видим, как за окном падает снег.
Десятый час утра. Бьют зенитные орудия. Тетя Тася и Нина сидят на диване.
Тетя Тася (продолжая). В Киеве я имела крупный успех. Когда в третьем акте «Прекрасной Елены» я пела куплеты Ореста, в публике творилось нечто невообразимое. Однажды какой-то юноша так немилосердно аплодировал, что вывалился из ложи второго яруса и упал в оркестр. Впрочем, все кончилось довольно мило. Когда он выздоровел, я разыскала его, всю ночь мы катались на лодке по Днепру. Была чудесная погода, и мы до рассвета болтали о всякой всячине. А потом он что-то изобрел, о нем писали в газетах, и он женился на какой-то некрасивой женщине. (Помолчав.) Впрочем, эту историю, я кажется, придумала.
Пауза.
Нина (прислушиваясь). Очень сильно стреляют, тетя. Может быть, вам лучше пойти в убежище?
Тетя Тася. К чему, мой друг? Ведь я все равно почти ничего не слышу.
Нина (помолчав). Сегодня пятое декабря. Третью неделю от Миши нет писем.
Тетя Тася. Терпение, мой друг, терпение!
Нина (нервно). Ну почему, почему вы так равнодушны к Мише, тетя?
Тетя Тася. Разве? Он очень милый, и мы многим ему обязаны. Но хороший тон не позволяет быть чересчур признательным. Запомни это. Что там?
Звонок.
Нина. Звонят. Я открою. (Убегает.)
Из коридора доносятся голоса, и через мгновение Нина возвращается в сопровождении Лаврухина. За ним идет Бочкин в ватных штанах и такой же куртке.
Нина. Мишка! Миша приехал. Тетя, Мишенька вернулся!
Тетя Тася (встает, целует Лаврухина). Мой друг, наконец-то! Так долго никаких писем.
Лаврухин. Ольга дома?
Нина. Нет, в институте.
Лаврухин. Мы только что заезжали туда. Ее там нет.
Нина. Ничего. (Обнимает Лаврухина.) Вечером увидитесь.
Лаврухин. Вряд ли. В моем распоряжении самое большее десять минут.
Нина. Что?
Лаврухин. Я в Москве проездом. Нас у дома грузовик дожидается. Вот, познакомьтесь – товарищ Бочкин, мой водитель.
Бочкин. Доброго здоровья. (Закашлялся.)
Лаврухин (громко). Нам бы чаю выпить, Настасья Владимировна, на дворе двадцать градусов ниже нуля.
Тетя Тася. Сейчас, сейчас, мой друг. (Быстро уходит.)
Нина (она растеряна). Десять минут. Как же так, Миша?
Лаврухин. Да, обидно. Очень хотел Ольгу увидеть. (Помолчав.) От Олега были письма? Что там у него в Нарьян-Маре?
Нина. В каждом письме тебя ругает, зачем ты его оставил. Говорит трудно одному.
Лаврухин. Вот дурак, что же он думает, мне что ли, легко? Я с первого июля в деле. За пять месяцев больше двух тысяч операций, и каждый день на новом месте. (Нетерпеливо.) Что же тетушка запропастилась?
Нина. Я потороплю ее. (Убегает.)
Бочкин (оглядываясь). А квартирка у вас вполне культурная. Случаем, ваш папаша не профессор были?
Лаврухин. Нет, он был полотер в Саратове. А потом ему бризантный снаряд ноги отнял. Вот какая история, Бочкин.
Бочкин. Значит, всего сами достигли, Михаил Иванович? Это современно. Вот и меня сыновья во всем превзошли. Я не обижаюсь, государство установку дает.
Лаврухин снимает с комода Ольгину фотографию, смотрит на нее.
Жена ваша?
Лаврухин. Нет. Хотел жениться, да совесть не позволила. (Смотрит на фотографию.) Она видишь ли, считала, что обязана чем-то. (Горько.) Очень я ее признательности боялся, понятно?
Бочкин (кивнул головой). Выходит, гордый вы человек.
