Луна и Смерть - Федерико Гарсиа Лорка

Но им дорожная пыль

ответила в дымке вечерней:

– Взыскала вас щедро судьба,

вы знаете, что вы черви,

известны вам от рожденья

предметов и форм движенья.

Я ж облачком за странником

в лучах играю, белая,

мне бы в тепле понежиться,

да падаю на землю я.

В ответ на жалобы эти

деревья сказали устало:

– А нам в лазури прозрачной

парить с малолетства мечталось.

Хотелось летать орлами,

но мы разбиты грозою!

– Завидовать нам не стоит! —

раздался клекот орлиный, —

лазурь ухватили звезды

когтями из ярких рубинов.

А звезды сказали: – За нами

лазурь схоронилась где-то…

А космос: – Лазурь замкнута

надеждой в ларец заветный.

Ему надежда ответила

из темноты бездорожья:

– Сердечко мое, ты бредишь!

И сердце вздохнуло:

– О Боже!

Стоят тополя у пруда,

и осень сорвала их листья.

Мерцает серебряной чернью вода

средь пыли дорожной и мглистой.

А черви уже расползлись кто куда,

им что-то, наверное, снится.

Орлы укрываются в гнездах меж скал.

Бормочет ветер: – Я ритм вечный!

Слышны колыбельные песни в домах,

и блеет отара овечья.

На влажном лике пейзажа

морщин проступают сети —

рубцы от задумчивых взглядов

давно истлевших столетий.

Пока отдыхают звезды

на темно-лазурных про́стынях,

я сердцем вижу свою мечту

и тихо шепчу:

– О Господи!

О Господи, кому я молюсь?

Кто Ты, скажи мне, Господи?!

Скажи, почему нет нежности ходу

и крепко надежде спится,

зачем, вобрав в себя всю лазурь,

глаза смежают ресницы?

О, как мне хочется закричать,

чтоб слышал пейзаж осенний,

оплакать свой путь и свою судьбу,

как черви во мгле вечерней.

Пускай вернут человеку Любовь,

огромную, как лазурь тополевой рощи,

лазурь сердец и лазурь ума,

лазурь телесной, безмерной мощи.

Пускай мне в руки отмычку дадут —

Я ею вскрою сейф бесконечности

и встречу бесстрашно и мудро смерть,

прихваченный инеем страсти и нежности.

Хотя я, как дерево, расколот грозой,

и крик мой беззвучен, и листьев в помине нет,

на лбу моем белые розы цветут,

а в чаше вино закипает карминное.