Джеймс Голдмен - Лев зимой

ФИЛИПП. Я король, и никто не может называть меня мальчиком.

ГЕНРИ. Король? Только потому, что тебе под зад подсунули пурпурные подушки?

ФИЛИПП. Сир! (Поворачивается, собирается уйти).

ГЕНРИ. Филипп, у тебя что-то не получается. Используй свое горло. Когда я на тебя рычу, ты должен огрызаться на меня.

ФИЛИПП. Хорошо, учту.

ГЕНРИ (подходит к ФИЛИППУ). Учти и то, что мы — это мир в миниатюре. Что есть нация? Она состоит из человеческих существ, и они делают то же, что и мы, и по тем же побуждениям. Конечно, если мы цивилизованные люди, у нас есть возможность не прибегать к оружию. Мы можем жить в мире. Мир в наших руках.

ФИЛИПП. У меня своих учителей довольно. Это все?

ГЕНРИ. Подумай, подумай. Ты прибыл сюда с определенной целью. Ты предъявил мне требования. Неужели тебе не хочется спросить меня, может быть, у меня есть какие-то предложения?

ФИЛИПП. А у тебя есть предложения?

ГЕНРИ. Нет пока, но я буду о них думать.

ФИЛИПП снова начинает двигаться к двери.

Да, кстати (улыбается ему), ты оказался в этом деле лучше, чем я думал..

ФИЛИПП (улыбаясь ГЕНРИ). А мне уж показалось, что ты не заметил этого. (Выходит).

ГЕНРИ. Ну что, будем вешать остролист или друг друга?

ЭЛИНОР. Ты совсем не понимаешь, что творится с твоими сыновьями. Ты решил, что они обозлены, а они встревожены.

ГЕНРИ. Я понимаю их. Я знаю настроения Ричарда, ужимки Джона и понимаю мысли, которые Джеффри прячет за своими придыханиями. Загвоздка с другой стороны — они не знают меня. Есть легенда о Короле Лире, с которым у меня много общего. У нас обоих королевство и трое детей, которых мы обожаем; мы оба старики. Но на этом сходство и кончается. Он расчленил свое королевство на куски, чего я сделать не могу. Я построил этот дом, и он будет стоять. То, что мною создано, вам не разрушить.

РИЧАРД. Скажи, отец, у меня есть данные для короля?

ГЕНРИ. Великолепного короля!

РИЧАРД. Как ты думаешь, отец, если меня лишат трона, я приму это или буду драться?

ГЕНРИ. Конечно, будешь драться. Я и воспитывал тебя бойцом.

РИЧАРД. Мне все равно, что ты предложишь Филиппу. Мне все равно, какие у тебя планы. Я сохраню Аквитанию, получу Элис и корону. Все вместе.

ДЖОН. Ты будешь в восхищении от моей коронации.

РИЧАРД. Я не откажусь ни от чего. Я не собираясь менять Элис или Аквитанию на этого (указывает на ДЖОНА), на этого прыщика. Нет, ваш любящий сын на это не пойдет. (Выходит).

ДЖОН. Вы слышали, как он обозвал меня?

ЭЛИНОР. Хорошо слышали, дорогой. А теперь беги отсюда, уже скоро обед.

ДЖОН. Я слушаюсь только папу.

ГЕНРИ. Иди и ешь.

ДЖОН. Разве я сказал что-нибудь не так? Я всегда говорю что-нибудь не так.

ГЕНРИ сердито смотрит на него.

Ну, хорошо, я пойду пообедать, пойду. (Выходит).

ЭЛИНОР. И вот это будет королем.

ДЖЕФФРИ. А я буду у него советником. Он говорил вам? Джон будет царствовать в стране, а я буду управлять ею. Иными словами, он будет тратить налоги, а я их буду выбивать.

ЭЛИНОР. Как это приятно для тебя.

ДЖЕФФРИ. Быть королем еще приятней.

ГЕНРИ. Мы сделали тебя герцогом Бретонским, разве этого мало?

ДЖЕФФРИ. Когда говорят о короне, никто не вспоминает о Джефе. Почему? Здесь, например, есть три приза — трон, Элис и Аквитания. Три приза и три сына, однако никто но скажет: «Сюда, Джеф, сюда, мальчик, вот косточка для тебя».

ГЕНРИ. Я полагаю, что место советника короля совсем неплохая кость.

ДЖЕФФРИ. Меня не властью обделили, меня не замечают, обо мне не упоминают. Никаких чувств ко мне, меня не любят. Думаете, это может мне понравиться, да? (Выходит).

ЭЛИНОР. Генри, я хочу сделать признание.

ГЕНРИ. Да?

ЭЛИНОР. Мне не очень нравятся наши дети. (Оборачиваясь к ЭЛИС). Только ты одна. Девочка, которую я вырастила, хотя и не родила.

ЭЛИС. Вы никогда не любили меня.

ЭЛИНОР. Любила и люблю. Верь мне. Постель Генри — это его территория, и он может пускать туда… даже овец, — мне безразлично.

ГЕНРИ. Опять принялась за старое? Розамунды уже нет на свете семь лет.

ЭЛИНОР. И два месяца и восемнадцать дней.

ГЕНРИ. Считаешь дни?

ЭЛИНОР. Нет, притворяюсь. (К ЭЛИС). Он нашел мисс Клиффорд на туманных равнинах Уэльса и привез домой для более тщательного рассмотрения. Это ему так понравилось, что он рассматривал ее многое годы. Он безумно любил ее, и она его сильно любила. И все же, моя дорогая, когда Генри пришлось выбирать между его леди и моими землями.

ЭЛИС. Он меня оставит, если ему будет надо, я знаю это.

ЭЛИНОР. Бедняжка Элис.

ЭЛИС. Меня даже неинтересно обижать — это так легко.

ЭЛИНОР. После всех этих долгих лет любви. Помнишь, как я расчесывала твои волосы, осушала поцелуями твои слезки, после всего этого, ты думаешь, я смогу обидеть тебя?

ЭЛИС. Конечно, нет, Элинор. если крепко связать твои руки. (Выходит).

ГЕНРИ. Она прелесть, не правда ли?

ЭЛИНОР. Да, прелестна.

ГЕНРИ. Мог бы я каким-либо другим выбором досадить тебе больше?

ЭЛИНОР. Нет, конечно. (Подходит к веткам остролиста). Давай закончим рождественское убранство.

ГЕНРИ. Время тебя не меняет, разве что чуть больше стало морщин.

ЭЛИНОР. Даже и их нет. Я родила шестерых дочерей, пятерых сыновей и выдержала тридцать один год замужества с тобой. И я еще жива, сама не знаю, как это возможно. (Берет три ветки остролиста).

ГЕНРИ. Временами я скучал по тебе.

ЭЛИНОР (дает ГЕНРИ две ветки). И часто?

ГЕНРИ. Не веришь?

ЭЛИНОР (треплет его волосы). Ах ты, мой кудрявый барашек. Итак, малютке Джонни достается корона?

ГЕНРИ. Об этом ходят слухи, но я не верю.

ЭЛИНОР. Потерять Элис тяжело, так как ты действительно любишь ее.

ГЕНРИ. Это последняя привязанность старика, вот и все. Тебе не очень тяжело живется в твоем замке?

ЭЛИНОР (кладет ветку на колонну). Сначала было трудно, но и это уже в прошлом. Полагаю, что я уже достаточно посмотрела на мир. У меня есть и камеристки, и слуги, и даже несколько придворных. Меня это теперь удовлетворяет. (Берег ветви из рук ГЕНРИ и кладет на колонну).

ГЕНРИ. Я никогда тебя не освобожу. Слишком много войн ты вела против меня.

ЭЛИНОР. И я ведь чуть было не выиграла последнюю. (Берет у него ветвь остролиста и кладет на колонну). И все же с меня достаточно, если меня будут выпускать на Рождество и время от времени вывозить на государственные приемы. Ведь я действительно скучаю по тебе. Тебе все еще нужен этот Вексэн, Генри?

ГЕНРИ. К чему ты спрашиваешь?

ЭЛИНОР. Моя стратегия десятилетней давности. (Берет и кладет последнюю ветвь остролиста на колонну).

ГЕНРИ. Вексэн сейчас важен как никогда. Мои войска стоят там на расстоянии одного дня от Парижа — один бросок в двадцать миль. Я должен удержать эту провинцию.

ЭЛИНОР (поправляя ветви). Вот, пожалуй, и все, что может выдержать убранство этого зала. Я умираю от голода. Пойдем обедать.

ГЕНРИ (подавая руку). Плечом к плечу.

ЭЛИНОР (улыбаясь, принимает его руку). И рука об руку. Ты все еще удивительный мужчина, Генри.

ГЕНРИ. А ты моя госпожа.

Они двигаются к двери.

ЭЛИНОР (останавливаясь). Генри, дорогой, если Элис не выйдет за Ричарда, я позабочусь о том, чтобы ты лишился Вексэна.

ГЕНРИ. Ну, знаешь! Такого я никогда не ожидал от тебя!

ЭЛИНОР. Я могу это сделать.

ГЕНРИ. Ты можешь попытаться.

ЭЛИНОР. Мой Ричард будет новым королем, а не твой Джон. Я знаю тебя, Генри, я знаю все твои уловки. Но за каждым поворотом ты будешь натыкаться на меня.

ГЕНРИ. Тебя действительно так волнует вопрос о том, кто будет королем?

ЭЛИНОР. Меня это волнует только потому, что это так волнует тебя.

ГЕНРИ. Я могу тебя удивить, Элинор. Все эти годы я сражался, торговался так, как если бы я вообще жил только ради того, что случится после моей смерти. Сейчас у меня есть кое-что другое, ради чего стоит жить. Я ненароком набрел на возможность мирной жизни.