Лев Савров - Ах, эта Африка!

— Все в порядке, я договорился, сегодня вечером возьму джип у Самира. Чтобы все завтра были внизу в шесть утра!

— Ой-ой, — заныли мы в один голос. — Ничего-ничего, пораньше ляжете, полуночники! — И он исчез.

Идти на капитана было моей давней мечтой. Капитаном в тех краях зовут нильского окуня. Это огромная древняя рыба, кроме хряща, никаких костей в ней нет. Размеров она достигает неправдоподобных — я однажды видел, как сетями выловили капитана около трех метров длиной и четыреста килограммов весом. Представьте себе этакого быстро плавающего, толстого, с тупой мордой, широко открывающейся квадратной пастью с четырьмя роговыми пластина-ми вместо зубов, хватающего и заглатывающего все, что подвернется. Натуральный бифштекс из капитана может, по-моему, сравниться только со свежезажаренным лососем. Чтобы поймать эту свинью без сетей, требовались кое-какие специальные вещи, и вот теперь у Ришко было все готово.

Водопад Фелу в мокрый сезон очень напоминал знаменитую Ниагару, только раза в два поуже и в три пониже, а в сухой там торчал каменный уступ с тремя основными промоинами, сквозь которые вниз бешено рвалась вода, и десятком маленьких. Под уступом покоилось вполне большое озеро, являвшееся целью нашего рыболовного путешествия. Дело в том, что осенью при наступлении сухого времени года уровень воды спадал довольно резко, и река выжурчивала из озера по каменистому перекату, где действительно курице было по колено. И вот несколько больших капитанов, задержавшись неосмотрительно в глубине озера, оказались отделенными перекатом от основного речного русла. За прошедшие месяцы они подъели все озерные запасы средней и даже мелкой рыбы и начали голодать. Местные рыбаки сообщили об этом Ришко, и он организовал нашу экспедицию.

Нам потребовалось три часа, чтобы на джипе проехать те шестьдесят километров от города до водопада, но сейчас мой рассказ не о том. Ришко выбрал место, где скала полого уходила в воду, и у самой кромки была большая яма, заполненная песком.

— Здесь будем упираться, — сказал он.

— Зачем упираться? — спросил я.

— Увидишь, если повезет, — коротко ответил он и принес из машины сумку и большую тяжелую деревянную дубину. Из сумки он вынул кольцо полуторамиллиметровой нейлоновой лесы, один конец которой привязал к стволу стоящего метрах в пяти позади нас дерева. К другому концу лесы была накрепко приделана басовая гитарная струна («Чтобы не перекусил», — объяснил Ришко), завершавшаяся тройником из десятисантиметровых угрожающе блестевших стальных крючков.

— Роже, принеси, пожалуйста, бачок с живцом. Живцы были чуть ли не по полкило весом каждый.

— Вот мы его накормим, — бормотал Ришко, всаживая тройник бедному живцу в спину.

Он опять полез в сумку, вынул оттуда моток изоленты и кожаные перчатки. Сначала он обмотал все пальцы на обеих руках изолентой и затем надел перчатки.

— Как, без спиннинга? — удивился я.

— Без, — ответил он. — Капитана не надо водить, с капитаном надо упираться. Ты меня держишь первый, понял? Посторонись, мужики! — И, раскрутив над головой снасть, он довольно удачно забросил ее метров на тридцать от берега. Потом накрутил лесу на оба кулака и начал лениво ее подергивать, Мы напряженно ждали.

Ничего не произошло. После минутного ожидания Ришко потянул лесу к себе и в конце концов вытащил живца на наклонную скальную плоскость, где мы стояли. При этом один из крючков, конечно, зацепился за подводный край скалы, и мне пришлось лезть в воду, чтобы его отцепить.

— Живец уже снулый и растерзанный, — сказал я.

— За камни цеплялся, — ответил Ришко, — Роже, давай следующего.

— Лучше бы их сами съели, — хмуро произнес Виктор. По-моему, это была его первая фраза за всю дорогу и рыбалку.

— Избаловались мы здесь, — заметил Роже, — всем известно, что рыбная ловля предполагает великое терпение.

— Ну и терпите… великомученики! — отозвался Виктор. Так прошел час. Мы сменили четырех живцов. Стало совсем жарко.

— И хоть бы какое движение в воде, — сказал я.

— А они от голода плавать не в силах, — съязвил Виктор.

— Ришко, ты раньше хоть раз ловил? — спросил Роже.

— Ловил, — отозвался Ришко, — на Нигере с земляками.

— Но не поймал! — убежденно сказал Виктор.

— Нет, сам я не поймал, — признался Ришко.

— Ладно, — сказал я, — вытаскивая приспособление, пойдем в тень, перекусим.

— Ага, — сказал Виктор, — будем громко чавкать, чтобы он под водой нам позавидовал, дурной пример заразителен.

Я посмотрел назад на Роже и Виктора, и в этот момент раздался громкий всплеск. Я резко обернулся — Ришко на берегу не было! Водоворот указывал место, где он упал.

Надо сказать, что скала под водой через метр уже обрывалась, дальше была хорошая глубина. Не успели мы еще что-либо сообразить, как на поверхности показалась Ришкина голова, уже без шляпы и очков.

— Помоги мне, пожалуйста, вылезть, — спокойно попросил он, — у меня руки заняты леской.

— Что, сильно тянет? — спросил я, входя в воду и устраиваясь поустойчивее на краю скалы.

— Нет, совсем не тянет, мне просто не хочется разматывать леску с перчаток, — ответил он.

Я охватил его правой рукой за талию, левую протянул Роже и Виктору, и они дружно вытащили нас на берег. Виктор потрогал леску — она свободно провисла.

— Сорвался, — с горечью сказал он, — рыболовы…

— Подожди, — сказал Ришко, — сейчас проверим. Он начал пятиться назад, по-прежнему не разматывая лесы с перчаток, и метра через три остановился, потому что леса со звоном натянулась. Он немного подвинулся вперед — она опять провисла.

— Ну вот, — сказал он. — беритесь, мужики. И мы взялись: я обхватил его талию, Виктор — мою, пробормотав при этом «бабка за дедку…», Роже — Виктора.

— Любимый вид спорта на флоте, — сказал я, — перетягивание каната. Всем слушать мою команду: и — раз! и — раз! и — раз!

Через четверть часа мы выиграли два метра, полностью обессилев, а я охрип.

— Роже, застопори снасть, передохнем, — попросил Ришко. Роже с удовольствием отвязал конец лесы от дерева и перевязал ее заново внатяг. Мы попадали на траву.

— Тянем или бревно, или камень, — уверенно сказал Виктор, — ясно, что на том конце что-то мертвое.

— Подожди, не торопись, — сказал Ришко.

— Покойничек-то тяжелый, — флегматично заметил Роже. Он пошел к машине и принес бутылку воды, которую мы мгновенно и дружно выхлебали.

— Леска не может растягиваться бесконечно, — рассуждал я, — раз мы подвинулись, значит, мы что-то тянем.

— Тянем-потянем — вытянуть не можем… — немедленно отозвался Виктор.