Уилбур Смит - Власть меча

– Вы меня заинтриговали. Пожалуйста, продолжайте, Энди.

– Сантэн, я получил необычайные сведения, подтвержденные документами, которые на первый взгляд кажутся подлинными. Если они действительно подлинные, я вынужден буду опубликовать эту информацию. Это касается вас и вашей семьи, но в особенности вас и Шасы. Сведения чрезвычайно опасные…

Он замолчал и посмотрел на нее, ожидая разрешения продолжить.

– Продолжайте, пожалуйста, – сказала Сантэн со спокойствием, которого не чувствовала.

– Не входя в подробности, Сантэн, нам говорят, что ваш брак с Блэйном – первый и единственный… – Сантэн почувствовала, как на нее обрушивается свинцовая тяжесть отчаяния, – из чего, разумеется, следует, что Шаса незаконнорожденный.

Она подняла руку, останавливая его.

– Ответьте мне на один вопрос. Ваш информатор – кандидат Националистической партии от округа Готтентотская Голландия или один из его агентов. Моя догадка верна?

Он слегка склонил голову в знак согласия, но сказал:

– Мы не раскрываем свои источники. Такова политика нашей газеты.

Они долго молчали, и Эндрю Дугган незаметно разглядывал ее лицо. Какая удивительная женщина, неукротимая даже перед лицом катастрофы. Его печалило то, что именно ему выпало разбить ее мечты. Он догадывался о ее амбициях и сочувствовал им. Шаса Кортни многое мог дать стране.

– Документы, конечно, у вас? – спросила Сантэн. Он отрицательно покачал головой.

– Мой источник удерживает их, дожидаясь моего обещания, что я опубликую статью до выборов.

– И вы дадите такое обещание?

– Если вы никак не сможете опровергнуть обвинения, мне придется это напечатать. Это материал, представляющий общественный интерес.

– Дайте мне время до завтрашнего утра, – попросила она и, видя, что он колеблется, добавила: – В порядке личного одолжения, Энди.

– Хорошо, – согласился он. – По крайней мере это я обязан для вас сделать. – Он встал. – Простите, Сантэн, я и так отнял у вас слишком много времени.

Как только Эндрю Дугган ушел, Сантэн поднялась наверх, приняла ванну и переоделась. Через полчаса она была за рулем «даймлера» и направлялась в город Стелленбос.

Она остановилась перед адвокатской конторой «Ван Шоор и Деларей» в шестом часу, но, толкнув дверь, увидела одного из партнеров, задержавшегося позже обычного.

– Минхеер Деларей сегодня ушел домой чуть пораньше. Он взял с собой документы для работы.

Дом был приятный, но скромный, на участке в акр, на берегу реки, рядом с большим поместьем Ланцерака. Кто-то очень старательно позаботился о саде, и даже в это время года, когда в горах уже выпал снег, там было полно цветов.

Дверь открыла женщина, рослая, светловолосая, с тяжелым красивым лицом и полной грудью. Улыбка ее была сдержанной, и дверь она открыла только наполовину.

– Я хотела бы поговорить с минхеером Делареем, – сказала Сантэн на африкаансе. – Передайте ему, что приехала миссис Малкомс.

Женщина оставила Сантэн в гостиной с темно-красными обоями, бархатными портьерами и тяжелой тевтонской мебелью. Сантэн слишком нервничала, чтобы сесть. Она стояла посреди комнаты и рассматривала картины над очагом, не видя их, пока не почувствовала, что на нее кто-то смотрит.

Она быстро обернулась: в дверях стоял ребенок, разглядывая ее с немигающей откровенностью. Красивый мальчик, лет семи-восьми, светловолосый, но с неожиданно темными глазами под черными бровями.

Глаза были ее собственные, она сразу их узнала. Это был ее внук – Сантэн почувствовала это и задрожала от потрясения. Они смотрели друг на друга.

Потом она собралась с силами и медленно подошла к нему. Протянула руку и улыбнулась.

– Здравствуй, – сказала она. – Как тебя зовут?

– Я Лотар Деларей, – с важным видом ответил он. – Мне скоро восемь.

«Лотар!» – подумала она. Это имя вызвало воспоминания и учащенное сердцебиение. Тем не менее она продолжала улыбаться.

– Какой большой хороший мальчик… – начала она и хотела коснуться его щеки, когда в дверях за ним появилась женщина.

– Что ты здесь делаешь, Лоти? – сердито спросила она. – Ты не закончил ужинать. Немедленно возвращайся за стол, слышишь?

Ребенок выбежал из комнаты, и женщина улыбнулась Сантэн.

– Простите. Он очень любопытен, – извинилась она. – Мой муж примет вас, мефрау. Пожалуйста, идите за мной.

Все еще потрясенная краткой встречей с внуком, Сантэн не была готова к дополнительному потрясению от встречи лицом к лицу с сыном. Он стоял за столом, заваленным документами, и глядел на нее своим обескураживающим желтым взглядом.

– Не могу сказать вам «добро пожаловать в наш дом», миссис Малкомс. – Он говорил по-английски. – Вы кровный враг моей семьи и мой.

– Это неправда.

Сантэн задыхалась, отчаянно стараясь взять себя в руки.

Он презрительно отмахнулся от ее слов.

– Вы ограбили и обманули моего отца, вы искалечили его, и из-за вас он половину жизни провел в тюрьме. Если бы вы видели его сейчас, старого, сломленного, вы не пришли бы просить меня об одолжении.

– Вы уверены, что я пришла просить об одолжении? – спросила Сантэн, и он горько рассмеялся.

– А зачем же? Вы преследовали меня… с того самого дня, как я впервые увидел вас в зале, где судили моего отца. Я видел, что вы следите за мной, идете за мной, выслеживаете меня, как голодная львица. Я знаю, вы хотите уничтожить меня, как уничтожили моего отца.

– Нет! – Сантэн отчаянно покачала головой, но он безжалостно продолжал:

– И теперь вы посмели прийти ко мне и просить об одолжении. Я знаю, чего вы хотите.

Он открыл ящик стола и достал из него папку. Раскрыл ее и позволил документам из нее упасть на стол. Сантэн узнала среди них свое французское свидетельство о рождении и вырезки из старых газет.

– Прочесть их вам, или прочтете сами? Какое еще мне нужно доказательство, чтобы показать миру: вы шлюха, а ваш сын ублюдок? – спросил он, и Сантэн передернуло от этих слов.

– Вы очень постарались, – негромко сказала она.

– Да, – согласился он. – Очень. У меня все доказательства…

– Нет, – возразила она, – не все. Вы знаете об одном моем незаконном сыне, но есть еще один ублюдок. Я расскажу вам о своем втором незаконнорожденном сыне.

Впервые Манфред потерял уверенность и глядел на нее, словно лишившись дара речи. Потом покачал головой.

– Вы бесстыдны до крайности, – удивленно сказал он. – Хвастаете своими грехами перед всем миром.

– Не перед всем миром, – сказала она. – Только перед человеком, которого это больше всего касается. Только перед вами, Манфред Деларей.