Десмонд Бэгли - Ураган Уайетта

— Все! Можете отпускать.

Он отпустил сук и повалился на землю в изнеможении от боли. Когда пылающий ад в его руках сменился благодатным глухим нытьем, он открыл глаза и увидел, что Уайетт склонился над Джули, прижимая ухо к ее груди. И с потрясением, близким к шоку, он услышал его возбужденный вопль:

— Она жива! Она жива! Сердце стучит!

Они довольно долго пытались привлечь внимание летчика кружившего неподалеку вертолета, но когда тот заметил их и подлетел ближе, дела пошли быстро. Вертолет завис над склоном, и оттуда на тросе спустили человека. Доусон бросился к нему:

— Нам нужен врач.

Человек улыбнулся.

— Вот он, перед вами. В чем дело?

— Там женщина. — Он повел врача к тому месту, где Уайетт заслонял своим телом от винтовых воздушных струй лежавшую на земле Джули.

Врач склонился над ней. Затем, быстрыми движениями достав из сумки шприц и ампулу, сделал Джули укол. Махнув рукой летчику, он проговорил что-то в микрофон, прикрепленный к тросу. Трос взвился, и через минуту на нем спустился еще один человек. С ним были носилки и медицинская сумка. Джули наложили шины в нескольких местах и сделали еще один укол. Уайетт спросил:

— Ну как она? Будет она?..

— Мы вовремя прибыли. С ней будет все в порядке, если нам удастся увезти ее отсюда как можно скорее.

Джули уложили на носилки, которые нужно было на тросе поднять на вертолет.

— Вы летите с нами? — спросил врач. — А что это у вас с руками? — сказал он, увидя Доусона.

— Какими руками? — произнес Доусон с легкой иронией. — Никаких рук нет, доктор, — и он, протягивая вперед забинтованные кисти, начал истерически хохотать.

— Поехали-ка с нами, — сказал врач. — И вы тоже, — обратился он к Уайетту. — На вас смотреть страшно.

Их по очереди подняли на тросе. Последним был врач, который, закрыв дверь, подошел к пилоту и тронул его за плечо.

Уайетт сидел рядом с носилками и смотрел на белое лицо Джули. Он думал о том, согласится ли она выйти замуж за человека, который оставил ее в беде, а не был с ней во время несчастья. Он сомневался в этом, но знал, что предложение он сделает еще раз.

Затем он посмотрел в окно на уходящую вниз полузатопленную долину Негрито, на склоны гряды и вдруг почувствовал на своей руке легкое прикосновение пальцев. Он быстро обернулся и увидел, что Джули пришла в себя и трогает его за руку. По ее щекам ползли слезы, губы слабо шевелились, но из-за рева мотора ничего не было слышно. Наклонившись, он подставил свое ухо к ее губам.

— Дейв! Дейв! — говорила она. — Ты жив. — Даже в ее шепоте было несказанное удивление.

Он улыбнулся ей.

— Да, мы живы. Сегодня ты будешь в Штатах.

Ее пальцы пошевелились, и она вновь заговорила. Но он смог разобрать лишь отдельные слова:

— … обратно сюда… домик… с видом на море. Сен-Пьер…

Она закрыла глаза, но рука ее продолжала держать его руку, и Уайетт почувствовал, что груз свалился с его души. Он теперь знал, что она поправится и они будут вместе…

Он вернулся на базу на мысе Саррат, не зная, что вскоре его имя появится в заголовках всех крупных газет мира, как имя человека, спасшего население целого города и уничтожившего целую армию.

Он не знал, что его ждет награда, что на склоне лет ему удастся найти подходы к проблеме укрощения ураганов.

Ничего этого он не знал. Он знал только одно, что он страшно устал и что его постигла профессиональная неудача. Ему не было известно, сколько человек погибло в Сен-Пьере — сотни или тысячи, но даже один погибший был для него, как специалиста, жестоким поражением, и он чувствовал себя несчастным.

Дэвид Уайетт был ученым, преданным своей науке. Он не очень разбирался в том, что происходило в мире вокруг него, и был слишком юным для своих лет.