Империи песка - Дэвид У. Болл

– Ах, барон! – с преувеличенным энтузиазмом воскликнула она. – Вы ведь помните моего сына-графа?

– Поздравляю! – сказал Полю старик. – Насколько понимаю, вы все-таки поймали Тамрита. Отлично. Отлично. Блестяще!

Поль молчал и сосредоточенно смотрел на дверь.

– Пожалуйста, постарайся быть хоть чуточку учтивым, – шепнула Элизабет, когда они двинулись дальше.

– Конечно, мама.

– Да это же герой экспедиции Флаттерса, – проворковала баронесса де Шабрийян, и Элизабет расцвела.

– В экспедиции Флаттерса нет героев, – с ледяной улыбкой ответил Поль. – Большинство участников были зверски убиты или отравлены. Остальные ели друг друга.

Баронесса побледнела.

– Поль! – в ужасе одернула сына Элизабет. – Селестина, ради всего святого, простите его! Он просто утомлен долгим путешествием. На себя не похож. А сейчас, с вашего разрешения, мы вас оставим. – Она быстро увела Поля. – Очень неуместно с твоей стороны.

– Мама, я всего лишь старался быть учтивым. А твоя подруга излишне чувствительна. Я думал, ей хочется поговорить о том, что там было на самом деле.

– Поль, никто не хочет об этом говорить. Ты выставляешь меня… Месье Жаккар! Поль, хочу представить тебе президента центрального банка.

Элизабет повела сына дальше, продолжая здороваться с гостями. Поль удивлялся ее хладнокровию. Ничто не могло вывести его мать из равновесия. Просто скала.

По залу изящно двигались слуги, разнося закуски и напитки. Заиграла музыка. Дом был до отказа заполнен гостями, а дворецкий продолжал возвещать о прибытии новых, читая их имена на визитных карточках, которые передавали ему кучера приехавших. Судя по именам, у Элизабет собрался весь цвет парижской аристократии и власти.

– Министр финансов… Графиня Греффюль… Господин Жюль Ферри… Мэр Монмартра… Префект полиции… Генерал Жорж Буланже… Издатель газеты «Фигаро»… Герцог д’Омаль… Мэр Парижа…

Элизабет порхала по залу на крыльях гордости. В прошлое канули времена, когда устройство подобного торжества и приглашение знаменитых и влиятельных гостей стоили ей неимоверных усилий. Сделавшись фактической хозяйкой шато де Врис, она год за годом устраивала роскошные приемы, куда съезжались политические деятели, писатели, поэты и художники. Она была щедрой покровительницей искусств. И не столь уж важно, ради кого приехали именитые гости: ради нее, Поля или ради общения с друзьями и демонстрации собственной персоны… главное, они приехали. Даже самые высокопоставленные из гостей, здороваясь с Элизабет, называли ее по имени. А она шла, держа за руку нового графа и зная: мир принадлежит ей.

Оставив Поля разговаривать с генералом Буланже, она пошла отдавать распоряжение повару. В это время возле двери послышался голос, разительно отличавшийся от сдержанного, полного достоинства голоса ее дворецкого:

– Дамы и господа!

Голос был глубоким и звучал на весь зал, словно раскаты грома. Элизабет сразу его узнала, хотя не слышала много лет.

Гаскон! Какого черта он сюда приперся?! Она в изумлении посмотрела на Поля, продолжавшего говорить с генералом. Сын тоже взглянул поверх генеральского плеча прямо на нее. Похоже, он совсем не удивился. А голос продолжал греметь:

– Дамы и господа, досточтимые гости, с большим удовольствием представляю вам графа и графиню де Врис.

Ошеломляющие слова мигом достигли мозга Элизабет. Возможно, она что-то не так расслышала. Она поспешила к двери.

И тут Элизабет увидела. Она поспешно прикрыла рот рукой, но оттуда уже вырвался возглас удивления. Она пошатнулась, и только быстрые действия проходившего слуги уберегли ее от падения. Все разговоры стихли. Каждый смотрел только на дверь.

В дверном проеме стоял высокий мужчина в развевающихся одеждах, какие носят в Сахаре. Его властный вид резко выбивался из общей колеи. Со времен Анри никто так не господствовал над залом. Рядом с мужчиной стояла женщина, держа на руках младенца, запеленатого в плотную ткань. Волосы этой удивительно красивой женщины были убраны под шаль. Нечто вроде платка скрывало лицо мужчины; лицо его спутницы, наоборот, оставалось открытым, показывая не только ее красоту, но и чувство собственного достоинства. Поль сразу же направился к вошедшим. Разговоры в зале постепенно возобновились. Снова зазвучал смех вперемешку с домыслами и предположениями.

Бледная, едва дышащая, Элизабет добрела до стула. Она не села, а лишь оперлась на спинку. Сообразив, что Поль ведет Муссу прямо к ней, она изо всех сил старалась не потерять самообладания.

Поль следил за матерью с того самого момента, как услышал голос Гаскона, и от всей души наслаждался эффектом, который произвел на нее появление Муссы. Широко улыбаясь, он сказал:

– Мама, ну разве это не чудо? Мусса жив!

Элизабет намеревалась произнести учтивое приветствие, но ее горло выдавало лишь хриплые слова.

– Мусса! Это же… просто… как ты можешь… под этим? Я думала, ты… ты выглядишь так… так хорошо, – говорила она, стараясь не ляпнуть чего-нибудь лишнего и силясь рассмотреть выражение его глаз. – Какой… интересный наряд. Очень… интересный. И наверное, очень практичный. – Поначалу улыбка на лице Элизабет казалась приклеенной, но постепенно она почувствовала себя увереннее. – Но я так счастлива тебя видеть.

– Я думал, ты скажешь «удивлена».

– Конечно, я удивлена, но это чудесное удивление! А это? – спросила Элизабет, с оттенком снисхождения кивнув Даии. – Это, скорее всего…

– Это, скорее всего, графиня, – произнес Мусса, и Элизабет передернуло от последнего слова. – Моя жена Даия. На руках у нее наша дочь Таши. К сожалению, Даия не говорит по-французски. Я знаю, сколько удовольствия доставил бы ей разговор с тобой.

По интонации его голоса Элизабет пыталась определить, уж не насмехается ли он над ней, скрыв лицо за этой дурацкой тряпкой.

– Должен извиниться, что мне не удалось привезти сюда особого гостя, – продолжил Мусса. – Насколько понимаю, он твой приятель. Я говорю про Эль-Хусейна из Тимимуна.

Мусса видел, как побелело лицо Элизабет. Она буквально рухнула на стул, глотая воздух ртом.

– Я… Мусса, я не знаю, о ком ты говоришь.

– Вот как. Должно быть, меня ввели в заблуждение. Что ж, я все равно не смог установить его местонахождение. А сейчас, с твоего позволения, я займусь кое-какими мелочами.

Элизабет провожала его взглядом. Ее разум лихорадило. Почему Поль ничего не сказал мне? Неужели он тоже знает про Эль-Хусейна. Что Мусса замышляет? Если Поль знал, что Мусса жив, тогда зачем все эти его разговоры о нежелании быть графом? Вопросы буквально кричали, требуя ответа. Куда же запропастился ее адвокат Оскар Бетанкур? Судья уверял Элизабет, что решение будет вынесено сегодня утром. Оскару поручили лично привезти ей все бумаги еще до начала приема, куда она пригласила и судью. Судья обязательно приедет, ведь он давно мечтал оказаться в ее постели и знал, что документы, подтверждающие решение суда, явятся пропуском в ее спальню.

Что бы там Мусса ни затевал, еще не все