Верховья - Валентин Арсеньевич Николаев

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Верховья - Валентин Арсеньевич Николаев, Валентин Арсеньевич Николаев . Жанр: Советская классическая проза. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Верховья - Валентин Арсеньевич Николаев
Название: Верховья
Дата добавления: 10 сентябрь 2022
Количество просмотров: 75
Читать онлайн

Помощь проекту

Верховья читать книгу онлайн

Верховья - читать бесплатно онлайн , автор Валентин Арсеньевич Николаев
полной мере «развернуть» их в «Шилекше». И в «Весновке» (1973 — 1974), скажем, в мотивах единства реки, леса и человека, работающего в лесу и на сплаве: «Испокон веку жили на Унже лесорубы да сплавщики. Древние это профессии и людей, и реки». И еще ранее, в очерке «Деду и внуку» (1972), где автор вспоминает о своей первой весновке в семнадцать лет (кстати, «весновка» — это весенний сплав леса), смысл и значение ее он понял много лет спустя, и даже не в 1972 году, а позже, в начале восьмидесятых, когда сумел осмыслить неясные томления души своего, можно уверенно сказать, автобиографического героя, что и принял облик шестнадцатилетнего паренька Мишки Хлебушкина в повести «Шумит Шилекша». А мощное лирическое начало будущей повести пусть еще робким, но уже чистым самостоятельным ручейком пробивалось и в рассказе «Голубышки», и особенно в рассказе «Утро» (1970).

Но вот прошли годы, и писатель вновь обратился к своим истокам. Тридцать лет понадобилось ему для того, чтобы осознать свою раннюю юность (ну, и конечно, не только свою). Прозаик создал, можно сказать, художественную биографию своего поколения, и если не всего, то значительной части этого поколения, чья юность пришлась на конец пятидесятых — начало шестидесятых годов.

Основной круг вопросов, над которыми задумывается в этой повести В. Николаев, можно очертить (полностью их вряд ли исчерпаешь в одной статье) следующим образом: какую духовно-эмоциональную школу должен пройти юноша, чтобы в зрелом возрасте быть подлинным гражданином, то есть человеком, в своей профессиональной и социальной деятельности свободным от пустословия, фразерства, равнодушия, демагогии, ловкачества, от коварного умения подменять сущее внешним? Одним словом, что же все-таки нужно нашим мальчикам, чтобы из них из всех вырастали настоящие защитники жизни.

Начнем хотя бы с такого вопроса: почему шестнадцатилетний парнишка из глухих унженских лесов Мишка Хлебушкин решил стать (и стал) не лесорубом и сплавщиком (как отец, дед, прадед), а военным, офицером Советской Армии? Почему он, выросший в деревне Веселый Мыс, что стоит при впадении Унжи в Волгу, изменил труду своих предков? И — изменил ли? Что это — случайность? Как мы знаем, случайностей в литературе не бывает. Значит, в этой судьбе есть своя цель, свой смысл. Какие? Ответ на этот вопрос — вся повесть «Шумит Шилекша». И ответ В. Николаев не прячет от читателя, а, напротив, ненавязчиво, но настойчиво прямо-таки указует на него.

Уже первые страницы написаны так, что погружают нас в плотную, зримую, вещную атмосферу труда — в художественной микровселенной повести трудятся все: лес, река, лесные птицы и звери, вековая сосна, старый тетерев, одноглазая утка, работает человек, и неустанно, неостановимо трудится душа человека. И все связано в этом мире, необходимо одно другому, взаимообусловлено. И Мишке Хлебушкину, два месяца назад потерявшему отца (он погиб в лесу, на лесоразработках), так же необходима встреча со старой сосной, как она необходима сосне, но не менее нужно ему и испытание себя в тяжелой работе, что не мешает Мишке пережить поэтический, чуть ли не языческий восторг постижения тайн пробуждающегося к жизни весеннего леса. А разве можно в этой «цепи» чем-нибудь заменить встречу Мишки с Пеледовым? или с беззащитной одноглазой уткой? И разве можно изъять из повести сомнения и раздумья героя? А все это вместе и есть исповедь и проповедь самого писателя.

«Работа» в художественном мире повести «Шумит Шилекша» — это действительно не только непосредственное дело, занятие, трудовой процесс и т.д., но еще и образ, чуть ли не символ связи человека с бессмертием природы.

Если мы внимательно вчитаемся в повесть, то непременно увидим «тяжелую и опасную работу» сплавщиков в контексте природно-философском, в окружении таких многозначных образов: «праздник», «весна — великий поворот жизни на земле», «древнее родовое пристанище», «торжество леса»... Саму же работу Мишка сначала переживает как «детскую игру», потом как «настоящую каторгу» и наконец как «чудовищное издевательство над человеком». Но В. Николаев не был бы самим собой, если бы не остановился на последнем определении — ведь для него самого, работавшего на сплаве леса в те же шестнадцать лет, что и его герой, работа, пусть самая мучительная, — нечто большее. Работа, как и весенний лес, пьянит всех: «Будто не было для них большего праздника на земле, чем эта работа. Будто проснулся в них какой-то древний инстинкт этой вольной лесной жизни и пьянил их слаще вина, женщин, сна... Мишка видел, что не все сразу втянулись в это, втягивались, как и он, болезненно, с надрывом, но, втянувшись, веселели и отдавались сполна, безоглядно. Это было какое-то весеннее сумасшествие, какой-то безрассудный побег от себя. А может, и к себе...».

И вот всего за одну неделю Мишка «стал как бы другим человеком». «Он физически ощутил какое-то смещение времени, какой-то не то провал, не то вырост собственной жизни». Автор не спешит подсказать однозначный ответ ни читателю, ни герою. Впрочем, он и не может быть однозначным. Так что же такое работа сплавщиков: «чудовищное издевательство над человеком»? «весеннее сумасшествие»? «побег от себя»? или «к себе»? «провал» или «вырост собственной жизни»?

Легче всего, наверное, было бы отделаться штампом, общим местом: всякая работа, мол, способствует становлению человека. Ничего, конечно, нового здесь не было бы сказано, но вроде и возразить нечего. И, конечно, писатель в принципе разделяет эту мысль. Но мало ему этого, мало, о другом он думает. Иначе бы откуда, например, появилась в его повести такая фраза о весновщиках: «Они будто хотели повернуть время вспять, пожить жизнью отцев, видимо, навсегда уходящей». А по какой причине у Мишки Хлебушкина, в шестнадцать лет уже вкусившего городской жизни (он поступил в техникум, не прижился там и сбежал в родную деревню), появляется чувство, что он и здесь, в родных лесах, все же чужой и недолгий гость.

Постепенно замысел писателя проясняется. Через героя повести он показывает, как совершается одно из важнейших событий ХХ века: его можно было бы охарактеризовать как распад связей между человеком и природой, их разъединение, расхождение, так и как попытку обретения единства и гармонии на качественно новом уровне взаимоотношений (именно «взаимо», ибо природа, по мысли В. Николаева, не индифферентна к человеку). Мишка уже не может «не отделять свою жизнь от жизни деревьев, зверей, птиц...» и, видимо, по замыслу писателя, не только и не столько в силу своей индивидуальности, сколько в силу характера времени, времени исторического. Та естественная жизнь кончилась, время ее безвозвратно кануло в прошлое,

Комментариев (0)
×