Алистер Кроули - Книга Лжей

59

Помощи нет в небесах — там лишь бардак, где теряешь душу.

Если Астак[63] не спит, омары и крабы вылезают на сушу.

Гомо Сапиенсу, сосущему небо и нёбо,

Недостаёт спокойствия бессмертной амёбы.

Нажитое протоплазмой от радости движения

Разоряется от слабости земного притяжения

И, хотя материи, уму и духу некуда спешить

Природа требует своё: пора платить.

Будь у меня, который не я, свободный выбор,

Ещё не известно, кто бы из борьбы выбыл:

Великий Будда или моя беспрсветная пьянка.

Хотя Будда в колоде судьбы — моя бланка.[64]

Впрочем, будь я и вправду пьяницей, эти муки

Давно заставили бы меня наложить на себя руки.

[Выражение] в начале главы есть эвфемизм для Homo Sapiens.

Омар и краб — высшие разновидности ракообразных, чем лангуста.

Вся глава представляет собой краткое поэтическое эссе на тему о детерминизме. Она чити великой закон равновесия, однако высмеивает философов, чья картина мира целиком зависит от окружающих их условий самого что ни на есть бытового существования. Страдающий зубной болью [никогда] не согласится с доктором Панглоссом в том, что "всё к лучшему в этом лучшем из миров". Ведь и сейчас богатейший из британских герцогов жалуется в кругу друзей, что "времена нынче плохие".

Само-обладание Парсифаля превратилось в само-удовлетворение[66] буржуя.

Стой-кость превратилась в стои-мость.[67]

Особенности, отличавшие человека — расу, прописку, касту — следует выбросить за борт: смерть — вот цена ошибки.

Ибо сказано: в час успеха пожертвуй то, что тебе дороже всего, Богам Преисподней!

Англичанин живёт на экскрементах своих предшественников.

Все моральные кодексы сами по себе ничего не стоят; однако каждый 'новый' кодекс несёт надежду. Всегда помни, что этот кодекс меняется не тогда, когда становится невыносимым, а когда выполнен.

Мёртвый пёс плывёт по течению; в пуританской Франции лучшие женщины — Шлюхи; в грешной Англии лучшие женщины — девственницы.

О, если бы 'Главе Церкви[68] довелось пройти нагим по улицам, моля о куске хлеба!

Новый Христос, как и старый, — друг мытарей и грешников; ибо его природа — аскеза.

О, если бы всем, кто бы и что бы они ни были, [хоть раз] удалось совершить то единственное дело, которого они не могут и не хотят совершить!

Заглавие объясняется в примечании. Число главы можно соотнести с буквой Самех, [Арканом] Умеренности в Таро.[69] В стихе 1 проводится отличие между истинной чистотой Парсифаля — чистотой, не помешавшей ему погрузить острие священного копья в чашу Святого Грааля, — с её ложными интерпретациями в бесчисленных жалобах современности. Жрецов [любых] богов тщательно отбирали и долго обучали, как следует исполнять таинство отцовства; греховность секса происходит от профанной узурпации этой функции недостойными. Секс есть таинство. Слово virtus означает [человеческое] достоинство (англ. man-hood). Современное virtue есть отрицание этого качества. В стихе 3 мы видим, как карается консерватизм: детей следует отучать [от привычек предков]. В предпоследнем стихе под "Новым Христом" подразумевается [сам] автор. В последнем стихе мы подходим к неявному мистическому постулату [о том], что необходимо отказаться от всего, чем ты владеешь. Это, очевидно, то, что отличает твоё сознание от Абсолюта, та [особая] часть твоего сознания, которая определяет его индивидуальность.

О Шут! Создатель «Я» и «Ничто», развяжи этот грязный, Ничто-жный узел![70]

О! Да! Это «Я» и «О» — IO! — IAO! — Ибо я и вправду отдаю своё «Я» Oe Nibbana.[71]

Пою 'Пе', развязку Дома Господня — ибо 'Пе' идёт после 'О', [которое есть] 'Айин', превозмогающее 'Алеф' в Эйн, которое есть О.[72]

OP = Opus, Делание! От-крытие ОКА![73]

О грязный, Ничто-жный юнец, ты открываешь ОКО ГОРА для Невидящего Ока, Которое Плачет![74] Гордая Единичность ликует в своей непосредственности — смерть всем Рыбам![75]

Число этой главы связяно с еврейским словом Эйн, означающим отрицание, и Ани — «Я». «Шут» — Аркан Таро, число которого = 0, однако буква, относящаяся к нему, — Алеф. Узел Шута — род узла, выглядящего как настоящий, однако он моментально развязывается сам. Вся глава построена на сложной игре символов «1» и «I» (англ. Я), где значимы и форма, и звук, и знак. Стих 1 — обращение к Шуту из Таро, за которым кроется подлинный Шут — Парсифаль, только и способный разрешить эту проблему. Слово Naught-y (грязный, Ничто-жный) означает не только то, что речь идёт о сексуальной проблеме, но и что в действительности этой проблемы не существует. Стих 2 показывает соединение Лингама и Йони как основу восторга (IO) и завершения символа IAO. Последняя фраза стиха объяснает эти два значения само-отдачи Лингама Йони и [нашего] Эго — Абсолюту. Эта идея само-отдачи ("отдаю", "пою")[76] выражается и звучанием слова ("пою"), указывающим на ивритскую букву Пе[77] (см. Книгу XVI), которая символизирует окончательное растворение в Шивадаршане. В ивритском [алфавите] П следует за О, то есть буквой Айин, соответствующей Диаволу в Таро. В латинской транскрипции эта буква передаётся как О; так AIN превращается в OIN, посвящённое Диаволу или Пану, фаллическому богу. Но AIN — это Эйн, Ничто; так замена А на О олицетворяет дополнение Йони Лингамом, за которым следует полное растворение, символизируемое буквой П.

Далее эти буквы — латинские O и P — рассматриваются как корень слова OPUS, означающего «труд», в данном случае — Великое Делание; кроме того, это и начало английского слова OP-ening, ОТ-крытие. В индуистской философии считается, что Шива-Разрушитель спит и, когда он откроет своё око, мiр будет разрушен: вот ещё один символ завершения Великого Делания. Однако «Око» Шивы в то же время — его Лингам. Сам Шива — Махалингам, объединяющий все эти символы. Открытие Ока, эякуляция Лингама, Разрушение мiра, завершение Великого Делания — лишь различные способы выражения одного и того же. Последний стих едва ли будет понятен тем, кто не знаком с трудом, указанным в примечании; об Оке Гора см.: Книга 777, столбец XXI, строка 10; "Невидящее Око, Которое Плачет" — арабское поэтическое обозначение Лингама. [Смысл] Учения в том, что Великое Делание должно быть завершено без создания новой кармы, ибо буква N — Рыба, пузырь, лоно, — родит, а Око Гора — нет; или, если оно родит, то, по турецкому преданию, Мессию. Смерть подразумевает Воскресенье. Иллюзия возрождается, так же как рукоять косы [в руках у] Смерти превращается в крест (т. к. имеет крестообразную перекладину). Это в свою очередь, связывается с индийским учением, выраженным в словах: "Прожарь своё семя". Действуй так, чтобы исправить свою прошлую карму и не создавать новой, т. е., так сказать, чтобы подвести итог. Если за тобой числится аванс или долг, то ты ещё не рассчитался с Космосом. (P.S. Брат П. написал эту главу 61, когда обедал с друзьями, минуты за полторы. Вот как надо знать Каббалу!)

У Феникса есть колокольчик, чтобы слышать; огонь, чтобы видеть; нож, чтобы осязать; две просфоры, одна, чтобы вкушать, другая, чтобы обонять.

Когда земная жизнь [его] завершится, тогда подойдёт он с Запада к алтарю Вселенной.

И призовёт он Вселенную, и увенчает её Светом МАГИКИ, который заменит [ему] Свет природный.

И вознесёт молитву, и почтит Ра-Гор-Куита; и ему же принесёт жертву.

Первая просфора — он сожжёт её — олицетворяет пользу, извлечённую [им] из данного воплощения.

Вторая — он смешает её со своей кровью и съест — символизирует использование низшего [плана] жизни ради питания высшего.

Затем он произнесёт клятву, и это будет [для него] Свобода — Непривязанность — Абсолют.

Вот он, Феникс, сгорающий и возрождающийся в пламени молитвы своей!

Эта глава сама представляет собой комментарий к главе 44.

Я люблю ЛАЙЛУ.

Я тоскую по ЛАЙЛЕ.

Ты спрашиваешь, где же тут Мистическая Благодать?

А кто сказал тебе, человече, что ЛАЙЛА — это не Нюит, а я — не Хадит?