Юрий Нежинский - Мистический Петербург

М. Ф. Герингер — личность вполне историческая; однако никаких записок она не оставила и проверить достоверность ее якобы имевшего место устного разговора с Нилусом невозможно. Заметим, что Нилус охотно использует прием смешения достоверного с недостоверным, вкладывая сомнительный рассказ в уста реального (и даже близкого к императорской семье)лица. К этому же приему он немедленно прибегает еще раз, пересказывая еще одну историю, также якобы слышанную им от Герингер. История касается известного происшествия 6 января 1905 г., когда во время церемонии водосвятия император Николай II чуть было не был убит случайным выстрелом пушки из Петропавловской крепости, по ошибке заряженной картечью вместо снаряда для фейерверка. Событие действительно имело место (см. «Правительственный вестник», 8 (21) января 1905, № 5, стр. 1.), однако подтвердить слова, якобы сказанные после этого императором («… до 18 года мне ничего не страшно») и переданные Нилусу Герингер тоже, разумеется, невозможно. Сама же по себе книга Нилуса не заслуживает доверия; надеемся, с этим все согласятся.

Однако к этому произведению охотно обращаются многие современные «историки». Вот, например, выдержка из книги Б. С. Романова «Император, который знал свою судьбу»: «…В те годы при Александре Федоровне на должности обер-камерфрау состояла Мария Федоровна Герингер, внучка генерала Аделунг, воспитателя императора Александра II во время его детских и юношеских лет. По должности ей была известна самая интимная сторона царской семейной жизни. Вот что писала она о том дне…»[66] Дальше идет приведенный выше отрывок из Нилуса. Нетрудно заметить, что Романов лукавит, выдавая рассказ тенденциозного демагога Нилуса за рассказ заслуживающего доверия очевидца.

Но есть у легенды о Гатчинском ларце и второй источник, который копипастеры также любят воспроизводить. Источник этот — книга Шабельского-Борка (настоящее имя — Петр Николаевич Попов) «Вещий инок». Автор книги — крайне правый монархист, член черносотенных организаций, позже сотрудничавший с нацистами, участник покушения на лидера партии кадетов Милюкова в 1922 г. (в результате этого покушения был убит Владимир Набоков, отец известного писателя), Повесть «Вещий инок» была издана в 1930 г. в Берлине. Чтобы характеризовать стиль этого опуса, приведем небольшой отрывок: «В лучах догоравшего заката в дворцовой зале царила тишина и торжественность. Пристальный взор императора Павла Петровича встретился с кроткими глазами стоявшего пред ним монаха Авеля, о прозорливости которого уже давно шла широкая молва. К его келии в Александро-Невской Лавре шел и простолюдин, и знатный вельможа, и никто не уходил от него без утешения и пророческого совета»[67] Как видит читатель, перед ним беллетристика самого низкого пошиба. Дальше следуют поразительно точные предсказания о судьбе потомков Павла, а также о войне и революции, которую автор — ярый антисемит — называет «игом жидовским». Полагаем, что ни о каком доверии к подобному произведению речи быть не может (характерно, что многие современные «исследователи» петербургской мистики просто перепечатывают живописные отрывки из этой книги, даже не удосуживаясь предупредить читателя, чем именно они его «потчуют»).

Первый ректор Академии — архитектор Александр Филиппович Кокоринов. По преданию, однажды случилось неприятное происшествие, которое стоило ему жизни. В академию приехала сама императрица Екатерина II. Находясь в заведении, она случайно вымазала свое платье об свежевыкрашенную стену. Естественно, она сделала выговор Кокоринову. Тот не смог этого перенести и той же ночью его нашли повешенным на стропилах под куполом Академии.

Впрочем, официальная версия гласила, что Кокоринов умер от водянки. Но история о его самоубийстве превратилась в легенду. Тем более что ночью в здании действительно можно услышать странные шумы.[68]

В отлитие от большинства легенд, время появления этой истории можно определить весьма точно: конец 1870 г. Именно тогда в одном из номеров популярного журнала «Нива» появилась одна странная статья.[69]

Поясним: журнал «Нива, или Иллюстрированный журнал литературы и современной жизни» пользовался в дореволюционной России огромным успехом. В 1904 г. этот журнал получали 275 тысяч подписчиков — цифра очень внушительная для того времени. В журнале не отказывались печататься маститые авторы, Лев Толстой, например. Однако секрет успеха «Нивы», как кажется, именно в том, что этот научно-просветительский журнал удачно балансировал на грани с желтым бульварным чтивом. «Нива» претендовала на то, чтобы образовывать читателя, но учила она «всему шутя». Например, один из номеров журнала содержал следующие материалы: статья о татаро-монгольском иге, очерк о жизни современной Калифорнии, переводная глава из английской повести о вампирах, а также рассказ «мистер Трик — великий охотник на медведей». В общем, тут и умным себя можно почувствовать, тут и расслабиться не грех; каша невероятная, но увлекательно.

И вот в этом-то журнале в 1870 г. появляется серия биографических статей об архитекторе Андрее Кокоринове. Общая мысль такова: был выдающийся русский зодчий, ныне незаслуженно забытый публикой (что, кстати, абсолютная правда: серьезных исследований по Кокоринову до сих пор немного). Сейчас мы эту историческую несправедливость исправим и познакомим публику с ним поближе.

В последней статье серии мы находим рассказ о смерти Кокоринова. История печальная: у архитектора, по мысли автора статьи, был какой-то конфликт с Иваном Бецким, министром просвещения и известным деятелем екатерининских времен. Бецкой начал, выражаясь современным языком, «копать» под Кокоринова, и архитектор был обвинен в растратах. Начались проверки; Кокоринова заставляли отчитываться за каждую копеечку. Ну а тот, будучи человеком творческим и, видимо, не со стальными нервами, не выдержал подобного давления. Как написано в статье, он впал в меланхолию, то есть в депрессию. И вот как-то ночью он встает с постели, идет в академию, поднимается на чердак… Утром его тело в петле находит сторож.

Насколько все это заслуживает доверия? Сразу скажем, что «Нива» — журнал не академический и не авторитетный, что изначально снижает уровень доверия (ясно ведь, что отношение к статьям в журналах «Известия академии наук» и «Большой прикол», например, будет неодинаковым). Кроме того, автор статьи в «Ниве» неизвестен, она подписана «П.П.», что еще подозрительнее. Но сама статья при этом производит странное впечатление: с одной стороны, в ней отсутствует научный аппарат, то есть, нет ни одной ссылки на источники, как будто автор сам при всех событиях присутствовал и сам все видел. С другой стороны, читая статью, понимаешь, что П.П., кто бы он ни был, человек подготовленный: с существующими документами по Кокоринову (которых осталось не так много) он явно знаком. А значит, он не может не знать, что согласно официальной версии, никакого самоубийства не было вообще! Действительно, сохранились документы, знакомые всем биографам Кокоринова, из которых следует, что умер архитектор от вполне естественных причин, а именно, от водянки.

И правда, автор не только упоминает об этой версии, но и объясняет, как она возникла. Дело в том, пишет он, что родственники Кокоринова хотели историю с самоубийством «замять». История, действительно, неприятная; к тому же самоубийц, как известно, не хоронят по церковному обряду, а кто пожелает своему родственнику такое погребение? И вот семья Кокоринова обращается к некоему высокопоставленному иерарху (имя его не называется); тот входит в их положение и распоряжается устроить архитектору достойные похороны, а в бумагах написать, что умер он от водянки (тем более, что болезнью этой он действительно страдал, ну и Бог с ним…)

Итак, вернемся к вопросу: насколько мы можем всему этому верить? Ответ таков: скорее нет, чем да. В принципе, в рассказанной истории нет ничего невероятного. С другой стороны, автор загадочной статьи не приводит никаких доказательств, не раскрывает ни своих источников, ни собственного имени, а значит, проверить достоверность его рассказа не представляется возможным. Учитывая же характер издания, а также то, что рассказ вступает в противоречие с официальными документами, «градус доверия» становится совсем низким.

А вот что действительно интересно, так это то, что история о Кокоринове — прекрасный пример легенды искусственной, порожденной СМИ. Причем порожденной дважды: сначала в 1870 г. неизвестный журналист запускает ее «в оборот». Со временем она забывается; но в наше время ее воскрешает Синдаловский, известный собиратель городского фольклора. Причем Синдаловский повышает статус истории, представляя ее как «старинную петербургскую легенду», а не как газетную утку всего лишь столетней давности. Затем все экскурсоводы, прочитавшие Синдаловского, начинают рассказывать эту историю, а их слушатели, разъезжаясь из Петербурга, разносят ее по миру. В итоге легенда становится массовой. П.П. был бы доволен.