Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6588 ( № 8-9 2017)

Но так далеко никто не заглядывал. Правда, генерал-майор Е.А. Вандам (Едрихин), военный разведчик и аналитик, с сарказмом замечал: «Плохо иметь англосакса врагом, но не дай Бог иметь его другом!»

Итак, мировая война началась. Когда выявились просчёты в боевом снабжении фронта, на сцену вышли новые фигуры. И прежде всего – генерал от артиллерии Алексей Алексеевич Маниковский, начальник Главного артиллерийского управления. Он встряхнул военную промышленность, казённую и частную, и, выявив огромные коррупционные провалы, встал на защиту государственных интересов. Дело в том, что нужда в вооружении и боеприпасах была настолько безмерной, что к военным заказам ринулась целая армия лоббистов, банкиров, политиков, аристократов. Маниковский вспоминал: В результате «расплодилась масса мелких, немощных в техническом отношении и просто дутых предприятий, поглощающих с поразительной прожорливостью и с ничтожной производительностью всякого рода оборудование, инструментальную сталь, металлы, топливо, транспорт, рабочие руки и технические силы, а также валюту».

Для гарантии исполнения заказов подрядчику из казны следовало выплатить аванс (до 65 процентов от суммы заказа) под обеспечение (если такового не имелось у подрядчика) банка. Банки выдавали гарантии под огромные проценты! Ни о каком качестве продукции теперь говорить не приходилось: «банковская кабала» заставляла экономить на всём.

Военные расходы бешено разгоняли инфляцию, плодили бедность и раздражение населения. Маниковский отмечал, что владельцы частных заводов «безмерно обогатились в самую чёрную годину России».

Союзники по Антанте тоже стремились помочь русскому фронту. Под гарантии английских банков российские военные заказы передавались представителю американского банковского синдиката Моргана, а тот распределял их между американскими фирмами. Англичане как посредники имели огромную выгоду.

В октябре 1916 года правительству был направлен Доклад ГАУ «Программа строительства новых военных заводов», в котором предлагалось начать перестройку российской экономики и ограничить претензии буржуазии. Согласно «Программе» сильное ядро государственных заводов должно составлять основу промышленности в военное время, а после войны – быть регулятором цен и лидером научно-технического развития. Частные заводы должны были укрепляться «ячейками военных производств под контролем ГАУ», что означало ни много ни мало максимальное государственное участие в организации военной промышленности «на основах государственного социализма». «Программа» указывала правительству направление действий: «После войны частная промышленность должна заняться своим прямым делом – работать на великий русский рынок, который до войны заполнялся в значительной степени зарубежными фабриками... Вот поистине благородная задача для нашей частной промышленности – завоевать свой собственный рынок». (Из доклада начальника ГАУ А.А. Маниковского военному министру с программой заводского строительства.)

Идеи Маниковского поддержал начальник штаба Верховного Главнокомандующего генерал Михаил Васильевич Алексеев, который решал ту же проблему. Алексеев, признанный стратег российской армии, был одной из главных фигур Февраля. В конце концов армия со всей своей мощью и политической наивностью повлияла на ход истории.

Мысль о военной диктатуре исходила от начальника ГАУ, который по горло был сыт противоречиями системы. Показательно, что британский военный министр генерал Китченер, самочинно взявший на себя роль распорядителя российских военных заказов, действовал в США через банк Моргана (впоследствии главный бенефициар экономических решений Версальского договора!) и отвергал все попытки представителей ГАУ избавиться от иностранных посредников и напрямую иметь дело с заводами.

Контрразведчики предупреждали

Кроме острейшего кризиса военной промышленности, который разрешался усилиями ГАУ, надвинулись новые – транспортный, снабженческий, торговый и продовольственный.

В донесении Петроградского охранного отделения проанализирована ситуация на продовольственном рынке столицы: спекулятивная практика банков и оптовых торговцев, неудовлетворительная работа железных дорог, коррупция путейских чиновников вызывали бешеный рост цен на продовольствие, резко опережающий инфляцию. Донесение рисует картину нарастающего хаоса и детализирует экономическую практику «мародёров», описывает действия банкиров и купцов.

Достаточно ярко такое настроение охарактеризовывает нам октябрьская записка (1916 г.) Петроградского жандармского управления: «Безудержная вакханалия мародёрства и хищений различного рода тёмных дельцов в разнообразных областях торгово-промышленной и общественно-политической жизни страны, бессистемные и взаимопротиворечивые распоряжения представителей местной администрации, недобросовестность низших агентов власти на местах; и, как следствие всего вышеизложенного, неравномерное распределение продуктов питания и предметов первой необходимости, прогрессирующая дороговизна и отсутствие источников и средств питания у голодающего в настоящее время населения столицы и крупных общественных центров – всё это... определённо и категорически указывает на то, что грозный кризис уже назрел и неизбежно должен разразиться в ту или иную строну».

Угрозы быстро накапливались. В воскресение 5 ноября 1916 года посол Франции Палеолог встретился в Мариинском театре в ложе министра двора с «генералом В.», который по долгу службы находился «в ежедневном контакте с Петроградским гарнизоном». Судя по всему, это был генерал-майор свиты Владимир Николаевич Воейков – дворцовый комендант, зять министра императорского двора В.Б. Фредерикса, председатель Российского олимпийского комитета. Генерал откровенно сообщил, что Петроградский гарнизон «нехорош». В столице и окрестностях было расквартировано не меньше 170 000 человек в запасных частях. Они пребывали в страшной тесноте, безделье, боялись отправки на фронт. Генерал сказал, что следует оставить тысяч сорок человек «из лучших элементов гвардии и 20 000 казаков». Только тогда можно будет «парировать все события». Палеолог закончил эту запись впечатляюще и тревожно: «Он останавливается, губы его дрожат, лицо очень взволнованно. Я дружески настаиваю, чтобы он продолжал. Он сурово продолжает: – Если Бог не избавит нас от революции, её произведёт не народ, а армия».

Повторим: это говорил генерал, ответственный за безопасность императора.

Спецслужбы империи вовремя информировали верхи и даже пытались вести самостоятельную игру. Ничего из этого не вышло. Наоборот, контрпропагандистская кампания в прессе, развязанная банкирами, дискредитировала и эти усилия, и государственную власть.

Тем не менее 22 июня 1916 г. было принято постановление правительства, которое сводилось к сокращению посреднических функций военно-промышленных комитетов, обязательной публикации информации об их деятельности и отмене существовавшего запрета военной цензуре не допускать в печати критики в их адрес. Также был установлен контроль за бюджетами легальных центров оппозиции – Всероссийского земского союза, Всероссийского союза городов и других организаций по призрению больных и раненых воинов. Власть почувствовала не только политическую, но и экономическую угрозу, исходившую от крупного капитала. Так, Министерство путей сообщения планировало помимо казённой добычи угля и нефти расширить собственное машиностроение и создать собственные металлургические заводы. Некоторые заводы были национализированы. Стала осуществляться относящаяся к началу 1914 г. идея ввести пятилетние циклы строительства железных дорог, портов, крупных гидроэлектростанций.

Начав борьбу с монополиями, руководители обороны и военной промышленности подчёркивали неэффективность и коррумпированность существующего порядка управления. 22 октября 1916 г. Министерство торговли и промышленности получило право контроля за торговлей металлами. Был принят закон о секвестре. 12 декабря царь утвердил решение Совета министров о переводе на государственное управление электрических заводов «Сименс и Гальске», «Сименс-Шукерт», «Всеобщей компании электричества». Под государственное управление также перешёл огромный Путиловский завод. «Государственный капитализм» по программе генерала Маниковского набирал обороты.

В конце 1916 г. царь распорядился провести сенатскую ревизию всех отсрочек от воинской службы, полученных представителями Земского союза и Союза городов. Это был внятный сигнал оппозиции, что Николай II на соглашение не пойдёт. Последствием ревизии стал бы массовый призыв в армию сотен и даже тысяч «земгусар», кадровой опоры Земгора.

Другими словами, начались «внутренние военные действия».