Анна Овчинникова - Друг и лейтенант Робина Гуда

Похоже, в этой комнате ничего не изменилось с тех пор, как я ее покинул. Те же самые магические причиндалы на столе; кресло, в котором я сидел, повернутое под тем же углом к столу; ароматические фитили в глиняных подставках, не прогоревшие даже до половины... Но не столько все это, сколько необъяснимая внутренняя уверенность подсказывала мне: я отсутствовал в этой комнате и в этом времени всего несколько мгновений — хотя там, куда забросила меня Матильда Деркач, прошел без малого год.

И сейчас там...

Вспомнив, что происходило в Руттерфорде в тот миг, когда я его покинул, я взметнулся на ноги, заставив обеих недоделанных колдуний снова истерически взвизгнуть. На сей раз на их визг заунывно отозвался кот, пытаясь вырваться из-под мышки у хозяйки.

Я прервал эти звуки оглушительным:

— Цыц!!!

Как ни странно, заткнулись не только обе женщины, но и котяра, и вся троица испуганно уставилась на меня. У Мадлен сейчас было больше, чем когда-либо, причин пугаться, но и испуг в глазах Матильды Деркач был вполне объясним. Бедняга еще не успела оправиться от потрясения, вызванного исчезновением клиента, — как вдруг он мало того, что появляется снова, так еще падает на ее ковер в обнимку с диковинно одетой истеричкой, сам обряженный черт-те во что, да еще с волосами, отросшими до плеч, да еще с мечом у пояса, да еще весь в крови!

То, что у меня из пореза на предплечье продолжает капать кровь, я понял только, заметив красные пятна на ковре, но извиняться за беспорядок не стал — мне было не до правил хорошего тона.

—  Отправляй меня обратно!!! — взревел я, не зная, к какой колдунье обращаться, и переводя взгляд с одной на другую. — Быстррро!!!

Мадлен несколько раз перекрестилась, Матильда Деркач побелела и закатила глаза, похоже, намереваясь упасть в обморок. Кот, воспользовавшись тем, что хозяйская хватка ослабла, отчаянно засучил лапами, вырвался, шлепнулся на пол и хотел дать деру, но я поймал его за шиворот, а второй рукой подхватил под локоть его хозяйку.

—  Никуда вы не денетесь, пока не исправите то, что натворили!!! И мне плевать, как вы это сделаете, — отправляйте меня обратно, иначе...

Матильда только молча открывала и закрывала рот, с ужасом глядя на меня, но Мадлен, по-прежнему сидевшая на ковре, вякнула что-то по французски, и я вдруг понял, что ору не на своем родном языке, а на том, который стал мне родным за минувший год.

Борясь с паникой, я заставил себя прислушаться к лопотанию Мадлен: заикаясь, француженка объясняла, что, наверное, из-за того, что моя кровь пролилась в огонь костра, и получилось совсем не то, что требовала от нее госпожа Катарина... Упоминание о жене отвлекло меня лишь на пару секунд.

С Катариной я разберусь по возвращении, а сейчас самое главное — вернуться, да как можно скорее!!!

Сделав глубокий вдох, я заставил себя заговорить спокойнее:

—  Хорошо. Тебе нужна моя кровь? Бери, ради бога, хоть два галлона, — я повернулся от Мадлен к Матильде Деркач и перешел с французского на русский: — А тебе что нужно? Денег? Держи! — я кинул кота на кресло, вытащил из кошеля у пояса все, что у меня с собой было, — горсть мелкого серебра и два золотых соверена — и швырнул их на стол. Матильда, вздрогнув, уставилась на деньги так же обалдело, как перед этим таращилась на меня. — Можешь взять в придачу и это, — вслед за золотом и серебром я бросил на стол роскошный охотничий нож восточной работы, бывшую собственность барона Кертиса. — А теперь возвращайте меня в Руттерфорд! Быстро! А если вы этого не сделаете, я сниму с вас шкуру этим ножом — со всех троих!

Робин Локсли споткнулся, но не замедлил бега, когда над одним из костров вдруг взметнулся зеленый дым. Наоборот, он припустил еще быстрей, перепрыгнул через костер, за которым только что стояли Джон и ведьма из Лонжюмо... Но ни Малютки, ни чертовой ведьмы теперь здесь не было, и у потрясенного Робина вырвалось короткое ругательство.

При виде трупа Хантингдона он быстро перекрестился, а больше у него ни на что не хватило времени: четверо рыцарей, которые разогнались было к Маленькому Джону, придержали коней лишь на несколько мгновений, когда тот внезапно исчез. А теперь снова скакали к кострам, прикрываясь щитами, приготовившись вместо шкуры одного разбойника заполучить шкуру другого.

Локсли выхватил из колчана стрелу, вскинул лук и прицелился в того железнолобого, который скакал впереди. Если ему повезет, он успеет разделаться с двумя врагами, а если очень повезет — то и с тремя, прежде чем...

— ...Шевелитесь, — сквозь зубы проговорил я. — Быстрее, черт!

Я, как заведенный, твердил это на трех языках — русском, английском и французском, заставляя горе-колдуний суетливо метаться вокруг стола. Хотя Матильда и Мадлен объяснялись в основном жестами, они удивительно быстро нашли общий профессиональный язык и даже успели поспорить о правильном расположении магического шара... Хоть бы у них получилось, Матерь Божья!!!

Рассуждая здраво, мне вовсе некуда было спешить — если у них получится вернуть меня обратно, прошедшее здесь время не должно иметь значения для течения времени там... Но сейчас я не был способен рассуждать здраво и рычал от нетерпения, с трудом подавляя желание вскочить с кресла и вмешаться в судорожные попытки камлания в четыре руки.

Кот, свернувшись в кресле напротив, неодобрительно смотрел на меня.

Пока я не получу требуемое, никто не покинет эту комнату, даже сукин кот!

Я объявил об этом на двух языках и ясно видел: у Мадлен не возникло ни малейших сомнений, что от успеха или неуспеха колдовства зависит ее жизнь. Ее уверенность явно передалась и Матильде Деркач, и та суетилась у стола почище своей коллеги из двенадцатого века, пока я ерзал во втором кресле, теребя липкую рукоять меча.

— Поторопитесь!!! — рявкнул я, заставив кота дезертировать под стол.

Два дрожащих голоса на русском и старофранцузском заверили, что они делают все возможное, а котяра раздраженно зашипел из-под фиолетовой бахромы скатерти.

Статли уже приготовился метнуться в рощу, где у него был хоть какой-то шанс затеряться и спастись от мечей йоркширских мясников, когда рядом с ним появились Кеннет, Аллан и Мач — и дела пошли куда веселей. Ни кольчуги, ни пластинчатые доспехи не смогли защитить своих обладателей от посыпавшихся на них стрел, и атака захлебнулась в ржании гибнущих лошадей и проклятиях всадников... Но ни один из аутло не осмелился выстрелить туда, где между двух майских костров Робин Локсли схватился с последним противником, который хотя и потерял лошадь, но не утратил ни меча, ни боевого запала. Проклиная боковой ветер и дым, Статли беспомощно смотрел, как Локсли едва сумел уклониться от удара мечом, перерубившим пополам его лук, как выпрямился с мечом Хантингдона в руке, чтобы встретить следующий выпад. Куда, черт побери, подевался Джон, который только что был там?!.