Спайдер Робинсон - Дети Сатаны

«Мы обещаем, обещаем», — кричала Джилл. А Зак ревел: «Где, где? Где, черт побери?» Голова Джорджа уже лежала у Джилл на коленях, Зак сжимал его руки и орал: «Где?» Джордж извивался в агонии, на губах пузырилась слюна, язык отказывался слушаться, но ему удалось пробормотать: «Автост…» Зак договорил за него: «Автостоп? Автостопщики[6], ячейка в камере хранения на станции автостопа? — и добавил: — Ключ у вас в кармане?» Из последних сил Джордж дважды кивнул. «Порядок, Уэсли, считай, что товар в надежных руках». Джордж сразу расслабился, и они уже подумали, что он умер, но сине-серые глаза раскрылись в последний раз, и он увидел над собой Джилл, по щекам которой катились слезы.

— Хорошие сиськи… — прошептал он. — Спасибо… дети… спасибо… изви… — на этом слове он умер, и тут же померкла окружающая его аура.

В дверях возник Шедоу, полностью перекрыв дверной проем.

— Я слышал какие-то крики… о, святое дерьмо. Что у вас тут такое?

Зак ответил ровным голосом, словно не имел к трупу ни малейшего отношения:

— Откуда мне знать, Шедоу? Вваливается этот старик, несет какую-то чушь, а потом отбрасывает коньки. И что теперь с ним делать? Налей мне лучше тройную.

— Чер-р-р-т, — прорычал Шедоу. — Да уж, в этой берлоге не соскучишься. Эй, Финнигэн! Финнигэн, где тебя носит? — И негр-здоровяк отправился на розыски босса.

Зак нашел ключ с номером ячейки в кармане брюк Джорджа. Повернулся к Джилл. Их взгляды встретились.

— Да, — произнесла наконец Джилл, и они оба кивнули.

А затем не без труда оторвали пальцы мертвого чародея наркотиковг впившиеся в правую руку Зака, уложили его на пол и начали собирать вещи и инструменты.

Зак и Джилл провели военный совет на балконе своей квартиры на втором этаже. Выходил балкон на крошечный дворик, но зато, как любил говаривать Зак, с него открывался прекрасный вид на нефтеперегонный завод. А Галифакская бухта, которой, как предполагал архитектор, будут любоваться жильцы, оказалась позади завода. Однако по ночам благодаря легкому бризу они могли вдыхать свежий, пропитанный солью воздух. В два часа ночи город гудел, живя своей жизнью, но в соседних домах не светилось ни одного окна.

— Думаю, нам пора паковать чемоданы. — Зак отпил кофе.

И что потом?

— Торговцы наркотиками знают, что Уэсли привез с собой товар — он же хотел толкнуть им антилжин. Но им не известно, где спрятан товар, и они наверняка задаются вопросом, а кто это знает? Естественно, первые в их списке мы, потому что говорили с ним, а станция автостопа — идеальное место для хранения… так что мы и близко не подойдем к антилжину…

— Но мы должны…

— Мы его возьмем. Слушай, завтра у нас начинается турне, так?

— К черту турне.

— Нет, нет, дорогая. Тут надо вести тонкую игру. Мы будем вести себя так, будто и не встречались с Уэсли Джорджем. Мы отправимся в турне, как и планировалось, с вещами придем на станцию автостопа, оттуда и уедем. А кто-нибудь из наших друзей, к примеру, Джон, придет на станцию раньше нас и возьмет сумку с антилжином. Потом появимся мы, его словно и не заметим, но в итоге втроем окажемся в одной машине. А когда отъедем от станции, Джон внезапно передумает и останется в городе, а сумка Джорджа уедет с нами. В турне.

— Повторяю, к черту турне. У нас есть более важные дела.

— Какие же?

Джилл не нашлась с ответом.

— Что ты собираешься делать с антилжином? Созывать репортеров? Встать на Баррингтон-стрит и раздавать его? Слушай, мы намерены сделать этот мир правдивым. Я готов, но мне хотелось бы дожить до этого времени. И незачем кому-то знать, что распространение антилжина — наша работа. Мы будем держаться в тени, переезжать из города в город… и распылять по пути наркотик правды.

— Ты хочешь сказать, мы сами будем давать людям антилжин?

— Не просто людям, а тем, что занимают заметное положение в обществе, да так, чтобы не попасться на этом. Мы должны объехать девятнадцать городов за двадцать восемь дней так, что даже компьютер не сможет нас вычислить. Если за нами что потянется, так это шлейф заголовков на первых полосах газет.

— Зак, что-то я тебя не пойму.

— Давай объясню, — Зак глубоко вдохнул. — Товар, что оставил нам Джордж, требует уверенности и твердости. Я сомневаюсь. Сильно сомневаюсь.

Решение мы принимали в спешке. Речь-то шла об уничтожении мира.

— Речь шла о мире, в котором мы живем, Зак. И черт с ним, он смердит. Правдивый мир будет куда лучше.

— В глубине души я с тобой согласен. Но полной уверенности у меня нет. Правдивый мир, несомненно, лучше, но переходный период, когда будет рушиться старый мир, унесет с собой множество жизней. Причем погибнут не только плохие, но и хорошие люди. Джилл, мне представляется, что даже хорошие люди иной раз нуждаются во лжи.

Вот я и хочу действовать наверняка. Провести эксперимент и посмотреть на результаты. И мне вновь приходится принимать очень ответственное решение: ввести наркотик выбранным нами личностям, хладнокровно, не давая им права выбора, не спрашивая их согласия. Уэсли тоже экспериментировал, с лабораторией, добровольцами, анализом полученных результатов, пока не пришел к выводу, что антилжин пригоден к широкому использованию. У меня ничего этого нет, но я должен убедиться, что антилжин безвреден.

— Ты ставишь под сомнение его выводы? — негодующе воскликнула Джилл.

— Я должен убедиться сам. В таком деле я не могу довериться ни Уэсли, ни тебе, дорогая моя, ни кому-то еще. И, откровенно говоря, у меня есть сомнения насчет его выводов.

Джилл помрачнела.

— Да как ты…

— Крошка, послушай меня. Я верю, что каждое слово, сказанное нам Уэсли Джорджем, — чистая правда. Но только лично для него. Он же сам принимал антилжин. Отсюда и сомнения.

Джилл опустила глаза.

— Меня тоже смущает это согласие задним числом.

— Да, — Зак кивнул. — Если человек улыбается после лоботомии, что это доказывает? Если ты похитил человека и вживил в его голову электроды, превратив в робота, он будет только благодарить тебя, подчиняясь твоим же командам, но хорошо ли это? В человеке убивают прежнее «я» и заменяют его новым. Новое говорит, что все прекрасно, но прежнее-то убито. Я хочу убедиться, что Homo Veritas[7] — шаг вперед с точки зрения Homo sapiens[8].

Поэтому я считаю, что нам антилжин пробовать нельзя. Мы должны принять максимальные меры предосторожности, чтобы не подвергнуться его воздействию, пока мы будем проверять его на других. Мы будем вводить наркотик им, а не себе, а по окончании турне или раньше, если мы накопим достаточный материал, мы сядем и обсудим, что из этого вышло. Если наши результаты совпадут с выводами Уэсли, сами побалуемся антилжином и позвоним в информационную службу Си-би-эн[9]. К тому времени у нас будет достаточно фактов, чтобы убедить их в нашей правоте. Вот тогда торговцы наркотиками не смогут ничего поделать ни с нами, ни с антилжином. Да и правительство тоже.