Екатерина Карвасарская - Осознанный аутизм, или Мне не хватает свободы

Поэтому лучший вариант — это комплексная работа над внутренними и внешними изменениями, но осознанная.

Внутренние изменения требуют больших душевных сил и мало времени, а внешние — много физических сил, много времени и мало душевных сил. Во внешние изменения не надо включаться, все происходит как бы само собой. Во внутренние изменения не включаться невозможно.

Важно все время находиться на одном уровне с ребенком, и поэтому большинство занятий я провожу на коленях, ползая, бегая, прыгая вслед за ребенком.

Важно обращаться к ребенку и общаться с ребенком, поэтому любая дидактика и обучение всегда уходят на второй план.

Важно быть одновременно и первым, и последним в общении с ребенком, стимулируя его к самостоятельности, поддерживая его и провоцируя своим примером.

Важно быть к ребенку лицом и «поворачивать» его лицом к себе, к детям, к происходящему вокруг, поэтому игры лицом к стенке неприемлемы.

Важно убирать препятствия для общения и наблюдения, поэтому если в группе ребенок «выпадает», например, прячется под стол, или между ребенком и местом основных действий оказывается большой мяч, то я подхожу и передвигаю этот стол или откатываю этот мяч в другое место, давая ребенку возможность если и не участвовать в игре, то хотя бы видеть ее, иметь возможность ее заметить.

Важно быть рядом с ребенком, чтобы ребенок чувствовал поддержку, которая вселяет в него собственную уверенность и позволяет двигаться вперед.

Важно видеть изменения ребенка и меняться вслед за ним, и это касается как глобальных внутриличностных, так и ситуативных изменений, например, в игре.

Важно обладать гибкостью и фантазией в общении с ребенком, не воспринимая любое его действие буквально.

Важно уважать ребенка, его желания и проблемы, а соответственно их надо понимать и помогать в решении проблем или исполнении желаний, не оставляя его наедине с ними.

Важно доверять ребенку и верить ему, а значит, верить и себе.

Важно быть с ребенком на равных.

Аутизм — это неадекватно пройденный этап формирования доверия к себе, к миру, к окружающим, который в норме заканчивается к двум годам, то есть в младенчестве. Это возраст, в котором у ребенка появляется первый опыт доверия, и строится он на ощущениях через тактильное, эмоциональное и двигательное общение. Доверие — это фундамент развития, отправная точка. Если доверие не сформировано или сформировано частично, то частым следствием становится аутизм или, в более легких вариантах, невроз.

Именно поэтому прохождение данного этапа является обязательным, и мы его стараемся пройти и закрепить у ребенка во время занятий. Именно поэтому на начальных этапах работы с аутичным ребенком основные силы тратятся на младенческие игры — тактильные и эмоциональные, часто однообразные. И этот путь мы проходим даже с теми детьми, да и подростками, которым доступен другой, более высокий уровень взаимодействия. Так как до тех пор, пока этот этап не пройден до конца, равномерного развития не будет.

Доверие к другим формируется через доверие к себе. Доверяя ребенку, мы формируем и его уверенность в себе, что является двигателем прогресса.

Параллельно с работой на уровне доверия можно вести и развивающую работу. Стоит ребенку поверить, и он сам освоит все то, чему его безрезультатно пытались учить на фоне недоверия. А чтобы работать с чужим доверием, прежде всего нужны собственные доверие и уверенность в себе, как глобальные, так и ситуативные, хотя бы в вопросе аутизма. Доверие во многом основывается на знании и понимании.

Аутичного ребенка можно вывернуть наизнанку, даже не столько вывернуть, сколько вернуть обратно. Вернуть к себе самому. Но для этого необходима устойчивость, уверенность, работоспособность и гибкость. Важно не разбрасываться, не кидаться из стороны в сторону, и тогда можно превратить его из отвергающего в принимающего, то есть вернуть в изначальное состояние глобального доверия, не справившись с которым он аутизировался. Но при этом нужно научить его обращаться с доверием, а научить этому может только доверяющий человек.

А если и сам ребенок будет хотеть вернуться, то это будет сделать намного проще. Но желание появляется только тогда, когда появляется знание и понимание, когда появляется выгода и виден результат. Желание — двигатель прогресса, и чтобы проявить его, надо доверять себе, своим желаниям и окружающим.

Вывернув же ребенка наизнанку, выйдя вместе с ним из аутизма, нужно быть готовыми к глобальным изменениям, которые непременно будут и которые потребуют не меньшего, а, возможно, большего внимания и участия.

В конце концов, неважно, какой путь выберет каждый из читателей в реабилитации аутичного ребенка. Важно пройти этот путь от начала и до конца. Не испугаться бурелома или непроходимого болота. Не вернуться назад или не остаться в нем. Не зависнуть на яркой солнечной полянке. Не усомниться в правильности своего выбора. А идти дальше, вперед до тех пор, пока не войдете и не выйдете.

«На Дороге не останавливайся, шагай через Границу смело».

Эта книга не отвечает на все вопросы, она лишь предлагает задуматься над некоторыми из них.

«Никто не заставит тебя учиться. Учиться ты будешь тогда, когда захочешь этого».

Часто слышу от родителей:

— Ну как вы можете так говорить? Как вы можете давать такие советы и рекомендации нам? Вы же не живете с ребенком, вы не знаете, что это такое — жить с аутистом! Вам нас не понять никогда!

(Это главная отговорка, которая позволяет не учиться новому: нет ни времени, ни сил, ни возможностей и пр. Она оправдывает и позволяет не делать того, что кажется сложным или невыполнимым.)

— Возможно. Только вот я сама успела побывать одновременно и в роли «такого ребенка», и в роли «такого родителя», вытаскивающего ребенка, не дающего ему уйти в полный аут. Эта история тянется уже более пятнадцати лет, с тех пор как мои родители решили заняться помощью аутичным детям и, сами того не понимая, невольно ввергли в аутизм всю семью. А выкарабкиваться из него приходится и по сей день. При этом нам также надо было учиться, решать семейные и бытовые проблемы, работать и пытаться как-то жить.

Вытаскивать себя пришлось самостоятельно, потому что больше никто помочь не мог, несмотря на то что и хотел, и понимал, что помощь нужна, так как вся семья находилась в этой яме аутизма, в черной дыре. И выходить из нее мы стали все одновременно. Все просто боролись за банальное выживание, без каких-либо прикрас.

Шла я по этому пути, который и сейчас еще не пройден до конца, очень по-разному. С разным настроем и настроением, с разным результатом, с разными людьми и разной деятельностью. Но, оглядываясь назад, я вижу глобальные изменения. Из трагического героя я потихоньку стала превращаться в комического. И жить стало веселее. И дело тут не только в том, что я выросла. Сейчас, поумнев и повзрослев, я очень хорошо понимаю, как и когда началась аутизация и какова в этом моя роль. Как я этому не мешала, а помогала и аутизировалась, до поры до времени способствуя собственному уходу из реальности и социальности.

Это было аутичное существование. Без эмоций, без красок, без яркости, без общения и пр. Просто ровное существование. Там не было… жизни не было. Были, конечно, и эмоции, и краски, и яркость, но… они присутствовали кратковременными вспышками. Аутичные проявления остались и сейчас, хоть и не в такой форме, многие ушли совсем, что-то возвращается на короткое время в стрессовой ситуации, но легко убирается, особенно если понять, откуда ноги растут.