Эдгар По - Стихи

В странах странных фантазий Уира,

Там, в туманной долине Обера,

В заколдованных чащах Уира.

Вдоль рядов кипарисов-титанов

Брел вдвоем я с душою моей,

Брел с Психеей, душою моей.

Что-то в сердце моем непрестанно

Клокотало слышней и грозней,

Бушевало сильней и грозней,

Словно серный поток из вулкана,

Там, где правит холодный Борей,

Словно лава в утробе вулкана,

Там, где полюсом правит Борей.

Наша речь была ровной и серой

Мысли были так хрупки и сиры

Листья памяти - вялы и сиры;

В Ночь Ночей, когда горю нет места

Не узнали мы странного мира...

(Хоть однажды из нашего мира

Мы спускались в долину Обера.

Был октябрь... Было мрачно и сыро

Но забыли мы духов Обера

И вампиров и чащи Уира...

Звездный круг в предрассвет"

Ночь осенняя шла на ущерб,

Ночь туманная шла на ущерб.

И в конце нашей узкой дороги

Подымался мерцающий серп,

Разливая сиянье, двурогий,

Странным светом сверкающий серп

Серп далекой Астарты, двурогий

И алмазно блистающий серп.

И сказал я: "Так льдиста Диана Лик

Астарты теплей и добрей,

В царстве вздохов она всех добрей,

Видя, как эту грудь непрестанно

Гложут червь и огонь всех огней.

Сквозь созвездие Льва из тумана

Нам открыла тропинку лучей,

Путь к забвенью - тропинку лучей,

Мимо злобного Льва из тумана

Вышла с тихим свеченьем очей,

Через логово Льва из тумана

К нам с любовью в свеченье очей!"

Но ответила тихо Психея:

"Я не верю сиянью вдали.

Этой бледности блеска вдали,

О, спеши же! Не верю звезде

Улететь, улететь повели! "

Говорила, от страха бледнея

И крыла опустив, и в пыли

Волочились они по аллее,

Так, что перья купались в пы

Волочились печально в пыли

Я ответил: "Оставим сомненья

Нам навстречу блистают лучи!

Окунись в голубые лучи!

И поверь, что надежд возвращенье

Этот свет предвещает в ночи,

Посмотри - он мерцает в ночи!

О, доверься, доверься свеченью,

Пусть укажут дорогу лучи,

О, поверь в голубое свеченье:

Верный путь нам укажут лучи,

Что сквозь мрак нам мерцают в ночи!"

Поцелуй успокоил Психею,

И сомненья покинули ум,

Мрачным страхом подавленный ум,

И пошли мы, и вдруг на аллее

Склеп возник, несказанно угрюм.

"О, сестра, этот склеп так угрюм!

Вижу надпись на створках дверей я...

Почему этот склеп так угрюм?"

И сказала она: "Улялюм...

Здесь уснула твоя Улялюм..."

Стало сердце сурово и серо,

Словно листья, что хрупки и сиры,

Словно листья, что вялы и сиры...

"Помню!- вскрикнул я,- горю нет меры!

Год назад к водам странного мира

С горькой ношей из нашего мира

Шел туда я, где мрачно и сыро...

Что за демоны странного мира

Привели нас в долину Обера,

Где вампиры и чащи Уира?

Это - озеро духой Обера,

Это черные чащи Уира!"

Мы воскликнули оба:

"Ведь это Милосердие демонов, но

Нам теперь показало оно,

Что к надежде тропинки нам нет, и

Никогда нам узнать не дано

Тайн, которых нам знать не дано!

Духи к нам донесли свет планеты,

Что в инферно блуждает давно,

Свет мерцающей, грешной планеты,

Что в инферно блуждает давно!"

Давно ли автор этих строк в безмерной

Гордыне разума смел утверждать,

Что надо всем владычествует слово,

Что не родится мысль у нас в мозгу

Иначе как в словесном облаченье.

И вот, в насмешку ли над болтуном,

Два слова, нежных два и чужеземных,

Звучанья италийского, какие

Лишь ангелу шептать сквозь сон "в росе,

Жемчужной цепью легшей на Гермон",

Возникли вдруг из темной бездны сердца

Не мыслью - помыслом, душою мысли,

Видением неистовым и светлым,

Божественней всего, что шестикрылый

Арфист в раю (тот Израфел, чей голос

"Утешней, чем у всех созданий божьих")

Мечтал бы выразить. И я... я сломлен.

Рука повисла, выронив перо.

Твое мне имя взять ты предложила,

Как пастор текст берет,- но я бессилен

О нем писать; ни говорить, ни думать

Я не могу, ни чувствовать. Ведь это ж

Не значит чувствовать - застыть блаженно

На золотом пороге царства снов,

Смотреть в его распахнутую даль.

И вправо ль погляжу, вперед ли, влево ль

Из всех чудес в пронзителыюм восторге

Увидеть сквозь бессолнечный туман,

 Где все слилось,- тебя! Одну тебя.

Сказал однажды мудрый граф д'Урак:

"Найти в сонете мысль - куда как сложно!

Нередко он - забава для писак;

Его рассматривать на свет возможно,

Как дамскую вуаль: ведь ненадежно

Скрывать под ней лицо.

Иной поэт Такого наворотит - мочи нет,

Но взглянешь глубже - суть стихов ничтожна".

И прав д'Урак, кляня "Петраркин бред":

В нем уйма слов нелепых и туманных,

В нем изобилье бредней такерманных...

И вот я сочиняю свой ответ

Куда хочу вложить я смысл незримый

Меж строчек имя скрыв своей любимой.

С песней в устах,

Отринув страх,

В палящий зной, в прохладу

Всегда в седле,

По всей земле Р

ыцарь искал Эльдорадо.

Где юный жар?

Он грустен и стар,

Легла на грудь прохлада:

Искал он везде,

Но нет нигде,

Нет и подобья Эльдорадо.

Встала пред ним

Тень-пилигрим.

Смертным повеяло хладом.

- Тень, отвечай: Где этот край,

Край золотой Эльдорадо?

- Мчи грядою Лунных гор,

Мчи Долиной Тьмы и Хлада,

Молвит Тень,

Мчи ночь и день,

Если ищешь Эльдорадо.

Он на коне,

В стальной броне;

В лучах и в тенях Ада,

Песнь на устах,

В днях и годах

Искал он Эль-Дорадо.

И стал он сед

От долгих лет,

На сердце - тени Ада.

Искал года,

Но нет следа

Страны той - Эль-Дорадо.

И он устал,

В степи упал...

Предстала Тень из Ада,

И он, без сил,

Ее спросил:

"О Тень, где Эль-Дорадо?"

"На склоны черных Лунных гор

Пройди, - где тени Ада!"

В ответ Она:

"Во мгле без дна

Для смелых-Эль-Дорадо!"