Николай Свечин - Туркестан

– Не убивай, все скажу, все!!!

И действительно сказал.

После допроса у сыщиков на руках оказались ценные признания. Исламкуль был замешан во многих делах. Он подтвердил, что старый ишан Абдул Касым-хан действительно был отравлен. Приказ отдал хальфа, а непосредственно яд в замзамскую воду подмешивал повар ишана Юсуф. Чтобы не вызвать подозрений, старика травили целую неделю. Дозу повышали постепенно. После смерти ишана настала очередь повара – новый шейх избавился от свидетеля. Его примитивно устранили стрихнином, в то время как на Касым-хана потратили дорогой мышьяк.

На вопрос, где убийцы взяли стрихнин, арестованный огорошил полицмейстера. Оказалось – Лыков этого не знал – что постовым в Ташкенте выдают стрихнин на службе. Чтобы те избавляли город от бродячих собак… Нужная порция яда была куплена у подчиненных Ивана Осиповича! Тот потребовал назвать фамилии и получил их.

Связь с английской разведкой Исламкуль тоже подтвердил. Он понимал: раз при нападении на Лыкова погибла его ханум, то сыщик будет рыть землю, чтобы найти убийц и отомстить. Короткого знакомства с Алексеем хватило, чтобы уяснить: тот с удовольствием забьет его до смерти, если дать повод. А для суда требуется живой свидетель! Сложив дважды два, негодяй решил: надо сознаваться. Правда, при этом он валил самые тяжелые преступления на других. А себе отводил скромную роль посредника. Но лиха беда начало! Оговоренные Исламкулем люди в свою очередь скажут все и про него. Шпионские дела сыщиков не очень интересовали. После дознания они отдадут предателя полковнику Галкину и поручику Корнилову, а пока надо ковать железо! И они ковали.

Об интендантах пленник смог рассказать мало. Сам он с ними почти не общался. Денежные вопросы Ходжи Сеидов вел лично. После смерти старого ишана в его доме оказалось наличности на триста тысяч рублей! Бывший хальфа вложил их в хлопковые операции и прогорел. Умник догадался дать деньги в рост не кому-нибудь, а именно Бениалюму Абрамову. Который являлся правой рукой первого ташкентского мошенника Юсуфа Давыдова. Вся семья Давыдовых имела худую славу: Юн, Абрам, Юхан, но Юсуф был самый подлый. Деньги новоиспеченному ишану не вернули. А когда тот пригрозил судом, ответили: забудь! Иначе сообщим властям, что смерть Абдула Касым-хана была какой-то странной. Это народ на Большом базаре поверил, что старик умер от воды Замзама и тем доказал свою святость. А полиция не столь наивна! И глупый новый ишан отступил.

Исламкуль завоевал доверие Сеидова тем, что вернул ему украденные евреями капиталы. Он вызвал из Второго Локая шайку Асадуллы. Курбаши пришел в контору Юсуфа Давыдова средь бела дня. Он показал хозяину насечки на рукояти своего кинжала – так барантач помечал зарезанных им людей. И предложил Давыдову их пересчитать… Мошенник начал считать и сбился: так много оказалось там насечек. Едва-едва оставалось место… И Асадулла сказал: оно отложено для тебя. Верни деньги, дурак, или голову отрежу! Вся сумма была возвращена ишану через сутки. Правда, треть от нее взял себе курбаши. Но ишан отдал ее без разговоров: зато его теперь все боялись!

Часть капиталов была вложена в банк Карали и использовалась для учета «картежных» векселей. Это когда человек проиграл в карты больше, чем может отдать. И готов подписать вексель под любые проценты, лишь бы быстро закрыть долг и избежать позора.

Но ишану этого показалось мало. Его новый помощник, Исламкуль, требовал «звать к газавату». Действий, направленных против русских, желали и английские хозяева резидента, того же хотели и многие сарты. Своей пропагандой шейх восстановил число мюридов, которые уже начали от него разбегаться. Все остались довольны.

И вот однажды Сеидов пришел с молодым нагловатым капитаном (это был Веселаго). Капитан принес карту проектируемой железной дороги с местами, где намечено было построить станции. И предложил общими усилиями хапнуть большой куш.

Идея понравилась, и люди для ее исполнения у ишана были. Сначала зарезали несчастного торговца, который просто не вовремя заехал не в тот кишлак. Потом ишан дал конкретный заказ: убить русского офицера. На вопрос, для чего, ответил: просьба интендантов. Офицера зарезали в пригороде Ташкента, потом отвезли и подбросили в нужном месте. А когда потребовалось расширить географию, полетела команда в Джизак…

Про Кокоткина и Ларионова Исламкуль ничего не знал. Но учитывая, что землю скупала мать подъесаула, дела его были плохи. А вот генерал-лейтенанта пока ничто не обличало. Если только его подчиненные не захотят одни идти на каторгу, без привычного руководства!

Картина стала понятной. Лыков и Скобеев поехали к правителю канцелярии. Тот выслушал доклад и воскликнул:

– Слава Богу! Я в вас не ошибся!

Оказалось, что ревизор уже едет через Голодную степь и завтра будет в Ташкенте. Колесо закрутилось с удвоенной скоростью. Дом ишана Ходжи Сеидова еще с вечера был оцеплен солдатами. Они никого не впускали и никого не выпускали. Сбежавшийся народ стал шуметь. Пристав участка, в котором находилось имение ишана, дал толпе разъяснения. Ищут убийцу и изменника Исламкуля, который служил при Сеидове, сказал он. К самому пиру у властей претензий нет. Толпа разошлась…

Помощник командующего войсками округа, старый боевой генерал-лейтенант Козловский вызвал к себе окружного интенданта Ларионова. Протянул ему бумагу и сказал:

– Ознакомьтесь, ваше превосходительство.

Это оказался приказ по военно-окружному управлению. В нем предписывалось отбыть на закупку фуража капитану Веселаго и подъесаулу Кокоткину.

– Но, ваше превосходительство, оба офицера заняты важными текущими делами! – возразил Ларионов. – Разрешите, я быстро подберу других!

Козловский выслушал и ответил с презрением:

– Делайте, что приказано, ваше превосходительство!

Интенданты кое-как собрались и выехали к месту необъяснимо срочной командировки. В трех верстах от города их арестовали. Офицеров поместили на гауптвахту все того же Первого батальона. Места там уже не было, и раздраженный командир прибыл объясниться с правителем канцелярии. Тот выслушал претензии вполуха. Батальонер, заслуженный полковник, не дождался вразумительного ответа и рявкнул:

– Или вы еще кого-то хотите нам подсадить?

– Ну, возможно, генерал-лейтенанта Ларионова, – ответил Нестеровский. – Этот вопрос сейчас решается…

Полковник надел фуражку кокардой набок и тихо вышел вон…

Ночью при свете факелов туземные могильщики вскрыли склеп Абдула Касым-хана на кладбище Ак-бава. Биш-Агачскую улицу перегородили патрули. Коллежский асессор Умидов, полковой врач Пятого Оренбургского казачьего полка, с соблюдением мусульманских ритуалов изъял прядь волос святого. За его действиями внимательно наблюдал арык-аксакал Карымдат-ходжа. Прямо с кладбища эти два человека поехали в военный госпиталь. Через два часа Умидов уверенно заявил аксакалу:

– Полиция права! Определенно, шейх был отравлен мышьяком!

После этого аксакалу устроили встречу с Исламкулем. И тот повторил свой рассказ в части, касающейся смерти знаменитого ишана.

В четыре часа утра караул сообщил мюридам Ходжи Сеидова новость: начальство разрешило выпустить шейха на молитву в ближайшую мечеть Караташ. Но в сопровождении не более чем трех человек! Вскоре ишан вышел, торопясь успеть на первый намаз. И был тут же арестован. Охрану обезоружили, надавали тумаков и вернули обратно в дом. А когда рассвело, туда вошел Лыков вместе с воинской командой и начал обыск.

Через час перед домом ишана вновь собралась толпа возмущенных туземцев. Ее подстрекали мюриды. Но неожиданно для них подъехали два полицейских экипажа, один был с поднятым верхом и закрытым фартуком. Из первого экипажа вышел Карымдат-ходжа и обратился к людям с разъяснением. Он объявил, что полиция раскрыла убийство, и кого – святого человека, Касым-хана! Его отравил собственный ученик, чтобы завладеть местом и деньгами пира. Доктор-мусульманин изъял волосы жертвы и изучил их. И то, и другое было сделано в присутствии и под надзором арык-аксакала. И наука доказала, что в волосах много ядовитого вещества.

Мюриды закричали, что это все обман и старик куплен властями. Или он диванарак, тронутый. Ишан Ходжа Сеидов был любимым учеником, хальфой Касым-хана и по праву стал его преемником. А продажного аксакала надо побить камнями!

Карымдат побледнел, но твердо отвечал, что у него есть свидетель. Толпа закричала: давай его сюда, пусть расскажет, что знает! Мюриды посмеялись. Какой еще свидетель? Что несет этот старик? Так они смеялись, пока из второго экипажа не вышел Исламкуль.

Эту личность знали многие, и рассказ мутагама решил исход дела. Настроение толпы резко поменялось. Сарты ловили и били мюридов Сеидова и просто домочадцев. Послышались призывы казнить убийцу пира. Даже стали собираться в колонну, чтобы пойти к дому начальника города. Тут вмешался Скобеев. Он объявил, что власти начали следствие. Назначат суд, и виновных в смерти Касым-хана посадят в зиндан. Суд будет открытым, все желающие смогут прийти на него. А сейчас лучше разойтись и не мешать дознанию.